Великие Спящие – 2 - Виталий Валерьевич Зыков

Олег примерно представлял о чём пойдёт речь и зачем он понадобился новому Архимагу. Мало того, он даже примет любое предложение Айрунга, которое тот ему сделает! Вот только душой кипеть за республику и её идеалы точно больше не сможет. Хватит, перегорел…

Все эти мысли крутились в голове Олега, пока он жил обычной жизнью — возился с сыном, решал вопросы управления поместьем, укладывал мальчугана спать, читал вечернюю сказку и отвечал на миллион накопившихся за день вопросов. Чимир поступал и действовал, как и положено хорошему отцу и дворянину, но в глубине души, под криво натянутой маской спокойствия, у него тлел гнев. Гнев, который лишь на время мог угаснуть, чтобы очень быстро вспыхнуть вновь.

И очень часто объектом его ярости становился один человек — К’ирсан Кайфат. Тот, кто разрушает всё, чего касается. Кто так или иначе причастен ко всем бедам и потрясениям последних лет, что в мире, что в личной жизни Олега. Кто настоящее зло цивилизации, которое как и положено злу выживает всегда и везде. Даже с битве с богом.

В конце дня, когда Олег поднимался в кабинет и оказывался наедине со своими мыслями, он часто спрашивал себя, почему в мире погибло столь много славных и достойных людей, а этот мерзавец выжил⁈ Ведь в том числе и его стараниями мир стал страшнее, неспокойнее, а Олег потерял веру в те идеалы, которыми жил раньше!

Нет, он этого так не оставит, ни за что не оставит!

И тогда Олег садился в кресло, зажигал между ладонями несколько огненных рун и на волне магии уносился сознанием к границе с планом Света, столь яркого и чистого, что даже от его отблесков кружилась голова. Туда, где его разум растворялся в пьянящем ощущении свободы от страданий и забот, и где его гнев, точно полоска стали в руках кузнеца, постепенно превращался в смертельное оружие истинного воина Света…

* * *

Рошаг мёртв! Эта короткая пронзительная мысль отказывалась по-настоящему укладываться в голове К’ирсана ещё долгое время. Нити судьбы дракона Междумирья и простого землянина были столь тесно переплетены, что невозможно было отделить одну от другой. Если бы не Рошаг, то Ярослав Клыков никогда бы не превратился к К’ирсана Кайфата, если бы не Рошаг, то гонимый всеми беглец быть может никогда бы и не сделался Владыкой Сардуора, ну и, наконец, если бы не Рошаг, то обычный смертный ни за что и никогда не стал живым богом, каждый миг своего существования помнящим о грядущей встрече со своим истинным врагом и готовящимся к неотвратимо приближающемуся Концу Света. Рошаг был для К’ирсана началом и концом всего, его альфой и омегой…

И вот теперь ставший сначала немёртвым, а затем принявший в себя лжебога, дракон был мёртв, а он, Кайфат, жив. И К’ирсан всё никак пор не мог в это поверить.

Жаль только цена, которую пришлось заплатить за избавление от этого вечно занесённого над его головой клинка, была чересчур высока…

К’ирсан до сих пор помнил тот миг, когда после разговора с предательски ударившим в спину Айрунгом, он покинул временно обретшего плоть Двойника и вернулся в своё тело. Как открыл глаза, медленно поднялся, огляделся и… как ужаснулся увиденному.

Вообще идея отправиться на войну с Двуликим Оррисом не лично, а скрыв тонкое тело внутри Двойника оказалась чрезвычайно удачной. Помимо понятной страховки от смерти в бою, Кайфат получил не только связь с защищавшими оставленное дома тело магами, но и смог без проблем контролировать собранную в алтарях энергию веры. А ведь это стало самым действенным оружием Кайфата против Двуликого!

Однако не бывает решений и поступков, которые не несли бы какого-нибудь урона или в чём-то не приносили убытков. Не бывает абсолютного оружия или несокрушимой защиты, идеальных правителей или совершенных законов — всегда есть какой-то изъян, с которым приходится мирится. Точно так же и в любом плане есть слабое место, куда обязательно ударит опытный противник.

Слабым место Кайфата было его тело и именно его атаковал Оррис-Рошаг. Да, К’ирсан подготовился и заранее были созданы заклинательные фигуры, подготовлены Круги магов и шаманов, призваны лучшие воины… Но им противостояла божественная сущность, помнящая ещё вартагов, и она умела сражаться.

Вернувшийся в тело К’ирсан вместо подготовленной ритуальной площадки оказался на ещё одном поле битвы. Вокруг царила разруха — воняло гарью, земля была испещрена шрамами от массово применявшихся боевых чар, повсюду вперемешку с телами погибших магов, воинов и Молниеносных валялись туши разновеликих демонов. Рядом же с Кайфатом, явно прикрывая его до последнего, лежал высохший до состояния мумии Мокс Лансер. Верховный маг отдал жизнь ради спасения своего Владыки. И К’ирсан вряд ли когда смирится с этой потерей!

В какой-то миг он даже подумал, что умерли вообще все, но спустя несколько минут из-за завалов из монстров появились Тёрн, Храбр и Гхол, а впереди всех прыгал Руал. И всё ещё парящие пятна демонического ихора, покрывающие их с ног до головы, буквально кричали о том, чем друзья и соратники только что занимались. И если с Храбром и Тёрном всё было понятно, то присутствие раненого в Талаке Гхола и оставленного рядом с Яр’миром Прыгуна откровенно шокировало. Махнуть рукой на собственное здоровье, проигнорировать прямой приказ и прийти защищать своего императора, возможно даже умирать ради него… От такой верности щемило сердце даже у холодного циника К’ирсана.

— Победа⁈ — сходу принялись кричать самые верные его соратники и друзья.

И К’ирсан, прижав к груди прыгнувшего к нему на руки ластящегося Руала, не выдержал и засмеялся:

— Победа!!!

Распробовал это слово, ощутил его фантастический вкус и снова закричал:

— Победа!!

Да и как иначе? Длинноухие были ослаблены, а то и вовсе выброшены на обочину Большой игры. Льер Бримс как и множество его Мастеров мертвы, а значит больше некому предъявить претензии убийце предыдущего Архимага и главному смутьяну Сардуора. Были опасения, что открыто появившийся на мировой сцене Великий артефакт кое-кому вскружит голову, но и здесь судьба сложилась удачно. Скипетр Всех Стихий был повреждён, что гарантированно снижало его мощность и способность стать очередным пугалом для неугодных государств.

А ещё… и это главное… низвергнуты в Бездну Рошаг и стоящие за ним Великие Спящие. Разве это не победа⁈

К’ирсана навсегда запомнил тот миг, когда несмотря ни на что его распирало от восторга. Когда ему хотелось кричать, плакать, совершать какие-нибудь сумасбродные поступки… И как потом, внезапно, упоение от добытой победы сменилось чудовищной, запредельной, лишь один раз