Ланцет и Мейстер. Дело № 1: Ведьмин кот - Дана Арнаутова

— Герр патермейстер, я понимаю, что возвращаться в капитул с трофеями уже практически вошло у вас в традицию. И никоим образом не претендую на то, чтобы сдерживать ваш служебный пыл. С Ясенецким у вас попросту не было иных возможностей, к тому же он, как и кошка, компенсирует изрядный причиняемый вред некоторой относительной полезностью…

— Вы мне еще коз припомните! — огрызнулся Видо, у которого мгновенно заболела голова, а в таком состоянии он легко впадал в недостойную клирика гневливость. — От Ясенецкого, позвольте напомнить, никакого вреда пока еще не было, а обвинять человека в том, что он стал жертвой Той Стороны и объектом ее преследования, недопустимо.

— Вот к наличию коз у меня ровным счетом никаких претензий, кроме чисто бюрократических, — невозмутимо возразил Фильц. — Полезная скотинка, если не считать некоторых трудностей с постановкой ее на баланс. И если бы вы изволили в качестве трофеев и сувениров привозить исключительно честных божьих тварей…

— Говорите уже прямо, — процедил Видо, с сожалением вспомнив выпущенного по дороге ежика, чьей судьбой внезапно озаботилась не только юная ведьма, но и все, как один, рейтары. Как старательно они обсуждали, годится ли для этого лесок, мимо которого проезжал отряд! Даже капитан сказал свое веское слово… А вот сейчас было бы очень кстати предъявить ежа Фильцу — просто чтобы посмотреть на лицо секретаря! — Чем вас не устраивает фройляйн Курц? Девица сообразительна, примерного поведения и обладает достаточной квалификацией, чтобы служить в капитуле. Или нам помешает опытный, несмотря на возраст, трехранговый целитель? Герр Пруфендорф, позвольте напомнить, гораздо лучше лечит желудочные болезни и принимает роды, чем зашивает раны, да и ездить к нему, в случае чего, далеко и неудобно!

— С этим я спорить не собираюсь, — поморщился Фильц. — Лицензированная ведьма, согласная работать на Орден, это изрядное благо в целом, но всегда имеются частности. — Видо заподозрил в таком быстром согласии подвох и правильно сделал. — Во имя Господа, герр патермейстер! О чем вы думали, когда везли в капитул миловидную девицу семнадцати или сколько ей там лет?! Юная ведьма и двенадцать рейтаров! Это превосходный сюжет для непристойных картинок или похабных песен, но для нашей службы?! Да уже через неделю из-за нее начнутся драки, и нам всем повезет, если девица в самом деле окажется скромна и благопристойна! Но даже если она сама не позволит ничего лишнего, от неприятностей это вряд ли убережет! А уж какие пойдут сплетни в городе!‥

— Если фройляйн не подаст для них повода, а я уверен, что так оно и окажется, — твердо заявил Видо, — то никаких сплетен не будет. Не ходит же сплетен о фрау Марте! Хорошая репутация — лучшая защита от злых языков.

— Знаете, чем отличается человек с хорошей репутацией от человека с плохой? — участливо поинтересовался Фильц. — У второго все поступки на виду. А вот недостатки первого приходится придумывать, но людей это не останавливает. Уверяю, про фрау Марту ходит множество слухов. Как и про вас, к слову. А теперь это коснется и фройляйн Курц.

— Мне… просто стало ее жаль, — признался Видо. — В той деревне ее попросту извели бы! Вы просто не представляете, что там творилось.

— Вот именно, — заключил Фильц, покачав головой. — Когда вашим коллегам раздавали здоровую подозрительность, вы трижды подходили за милосердием и состраданием. Прекрасные качества! Благодаря которым наш капитул пополнился двумя козами, ведьмой, ведьмаком, и это не говоря уже о кошке. Воистину Ноев ковчег!

— Благодарю за сравнение! — бессильно огрызнулся Видо, чувствуя, что голова уже попросту раскалывается. — Тот день, когда я решу, что милосердие мешает служить Господу, должен стать моим последним днем в Ордене! Что касается ковчега…

В дверь послышался стук, и Видо почти с радостью замолчал. Больше всего ему сейчас хотелось уронить голову на руки и запустить пальцы в волосы, массируя виски. А еще умыться горячей водой — иногда это помогало справиться с головной болью — и выпить чашку кофе, непременно сладкого и сваренного Ясенецким. Может, ведьмак все-таки ворожит над этим напитком? Иначе как объяснить столь целебное действие?

Не то чтобы Видо мог одобрить колдовство без лицензии, но прямо сейчас назначил бы за него наименьшую из возможных кар, даже не порицание, а простое увещевание. И то после того, как выпьет сам кофе и будет способен внятно разговаривать!

Фильц, посмотрев на него, сам дал разрешение войти, и порог переступил фон Гейзель. Но, к удивлению Видо, обратился не к нему, а к Фильцу:

— Йохан Большой говорит, с Клаусом совсем паршиво. Не замечали чего-нибудь, господин секретарь?

— Запил ваш Клаус, — буркнул Фильц. — Как вы уехали, так сразу конюха в трактир послал и денег ему дал на три бутылки шнапса. Первую в тот же день вытянул по глоточку, вторую выжрал за ночь, а третью… не знаю, целиком уговорил или что-то осталось. Во всяком случае, сегодня вроде не пил, но в караул я его после таких подвигов ставить не решился, Йохан Большой и Михель с Мадсом за него два дня отдувались.

— Выпорю, — без тени сомнения отозвался капитан. — Горе горем, а служба — службой. Но вот поговорить с ним после надо бы. У нас тут не трактир и не богадельня, если сможет с собой управиться, пусть остается, а если решил беду из бутылочного горлышка заливать — распрощаемся. Ну и Фрицу замену подыскать надо бы. Герр патермейстер, позволите вакансии объявить? Пока одну, а там как пойдет, к подходящим людям я присмотрюсь.

— Благослови вас Господь, капитан, — согласился Видо. — Кого принимать на службу, вам виднее, а я, со своей стороны, обещаю любое содействие. Орден по-прежнему оплачивает нам полдюжины человек, и жалованье еще полудюжины — с меня. Привилегия недешевая, однако слишком удобная, чтобы я согласился от нее отказаться. Господин Фильц?

— Фриц Вайсман получал жалованье от Ордена, — откликнулся секретарь. — Если мы признаем Фрица получившим увечье на службе, то Орден будет выплачивать пенсион, который пойдет на содержание Вайсмана. Немного, конечно, однако с голоду не помрет и подаяние просить не придется. Однако если мы подадим реляцию, что Фриц Вайсман пострадал по собственной глупости и нечестивости, о пенсионе даже речь не пойдет.

Видо заколебался. Оказать