Фантастика 2025-147 - Юлия Шахрай

энергия обтекала боль, училась управлять мышцами, дышать вместо него, двигать его сознание. Иногда он терял сознание на ходу. Иногда спал, не в силах двигаться даже днём. Но старик его не жалел. Только качал головой:

– Тот, кто хочет услышать землю – должен сначала стать молчанием.

Иногда приходили ночи, когда он, лёжа на камнях у озера, чувствовал, как весь его организм пульсирует в ответ на луну. Словно сама природа пела сквозь него. Он слышал зов трав. Дыхание воды. Шорох снов птиц, спящих в зарослях у кромки леса. Он плакал. Не от боли – от ясности. А потом наступал следующий день – и всё начиналось заново. Старик не останавливался. Не жалел. Только иногда, когда Андрей засыпал у костра с изодранными ногами, прикрывал его грубой тканью. И шептал, не зная, слышит ли он:

– Ты будешь готов. Не скоро. Но точно будешь готов.

Прошло много дней. Или недель. Андрей уже не считал прошедшие восходы и закаты. Лишь тело помнило то, что когда-то было слабым. Теперь же оно было гибким, натянутым, как тетива. Но главное было не в этом. Главное было внутри. Он научился чувствовать песню мира. Тонкие токи под землёй. Пульсацию листвы. Охотничий бег зверя, не нарушающий потока. Даже шёпот облаков он улавливал всем телом.

И вот – настал день, когда старик молча кивнул в сторону тропы. Та, что вела к той самой впадине. К месту, где дышала та самая язва, чуждая этому миру.

– Попробуй. Услышь. Заговори с ней, если сможешь. Но если станет больно – сразу отступай. Ибо эта боль – не учит. Она – ломает.

Андрей только кивнул. Он уже знал, что боль здесь – не враг, но и не учитель. Судья. Так что он шёл медленно, как будто каждый шаг был обрядом. Ручей, сопровождавший его до самого входа в искривлённую зону, вдруг обмелел – и замолк. Как будто сам отказывался идти дальше. И тогда он вошёл в неё один.

Тень снова была там. Он ощутил её задолго до того, как увидел трещину. Мир перед ним был… Искривлён. Деревья всё также скрючены, трава цвета гнили. Воздух – липкий, будто натянут между пальцами.

Но Андрей теперь чувствовал саму структуру этого излома. Он стал на край круга, где начиналась чуждая энергия, и вытянул руки, направляя поток из своей точки в животе – ту, что пульсировала, как второй источник жизни.

Энергия пошла. Светлая, золотистая, с переливом небесного ветра и солнца долины. И в тот же миг его настиг удар. Чужая сила рванулась в ответ. Как змея, целясь своими ядовитыми клыками в сам сгусток его потока. Как осколок стекла – в глаз.

Андрея отбросило назад. Он вскрикнул – и впервые за всё время почувствовал настоящую боль от энергии. Не мышечную. Не усталость. А как будто его самого начали выдирать изнутри. Он согнулся. Его тошнило. Он упал на колени – и… Отступил.

День спустя он вновь вернулся. На этот раз парень было глубже сосредоточен. Он дышал. Он пел. Он вёл поток иначе – не прямо, а по кругу. Но и тогда язва сопротивлялась. Меридианы в его теле вспыхнули болью, как провода под перенапряжением. Он снова рухнул. На этот раз – потерял сознание прямо у границы круга.

На третий день он пришёл… Не ради победы. А ради понимания. И для начала он сел у края излома. Молча. Не сопротивляясь. Просто слушал. И впервые за всё это время… Услышал саму боль этой трещины. Не как зло, не как вражду. А как безумие. Как истошный, бессмысленный крик сущности, вырванной из гармонии. И тогда… Он изменил свой поток. Сделав его не прямым. Не резким. А ласковым, глубоким, согревающим. Он “спел” – не голосом, а телом. Свет в нём прошёл как звенящая волна – и вошёл в язву. И она… Дрогнула.

Но это был только первый шаг. Он не исцелил ничего. Но теперь знал. Подобное вполне возможно. И главное – не силой, а резонансом. Песней. Поэтому, немного подумав, он всё же отступил. Так как ему был нужен совет кого-то более умудрённого в таких делах.

Старик молча выслушал рассказ Андрея, глядя куда-то в сторону, поверх озера, будто бы пытался увидеть то, что всё ещё скрывалось за горизонтом. Когда юноша закончил, наставник медленно прикрыл глаза, задержал дыхание… И выдохнул, как человек, который услышал именно то, чего боялся.

– Ты действительно вошёл в резонанс… – Сказал он, не глядя на парня. – Это значит… Что ты увидел не просто рану. Ты заглянул в око Бездны.

Андрей вздрогнул.

– Это не просто искажение?

– Нет.

Старик встал, прошёлся вдоль берега, и его силуэт, освещённый утренним светом, казался вдруг каким-то… маленьким и даже усталым.

– Ты открыл Врата. – Он говорил тихо, будто боялся, что сама земля подслушает. – Они не полностью раскрыты, но это место – один из Узлов. Рвущаяся трещина между мирами. И за ней… Нижний Мир. Мир Демонов.

Андрей молчал, но внутри всё сжималось. Нижний Мир. Даже не зная точно, что это, он чувствовал, что это не место, а полноценная угроза.

– Мир демонов? – Всё же спросил он.

Старик коротко кивнул.

– Да. Но забудь об иллюзии порядка. Это не армия в броне и с рогами. Это полноценный… Хаос. И боль. Это место, где всё искажено. Даже сами жители.

И когда он обернулся, его глаза были полны тяжести, как будто он видел это однажды.

– Большинство демонов – не создания природы. Это искалеченные души. Существа, опалённые извращённой магией их собственного мира. Они мутируют… Сходят с ума… Живут среди вечной боли… Пожирают друг друга и… Мечтают о выходе.

– Зачем им этот мир? – Наконец-то спросил Андрей, всё также задумчиво глядя на тихую гладь воды.

– Здесь нет безумия. Здесь – музыка. Гармония. Жизнь. Всё, чего у них больше нет. И всё, что они хотят разрушить, чтобы заглушить собственные стоны.

Старик замолчал.

– Ты не должен был почувствовать трещину. Не сейчас. Не так скоро. Но ты услышал её. А значит… Ты как-то… Связан с этим…

Андрей перевёл взгляд на дальние горы.

– Я… Смогу закрыть её?

– Нет. – Ответ был прямым, будто обухом. – Пока что – нет. Но ты можешь её удерживать. Сдерживать. Контролировать. И если настанет момент, когда Врата откроются шире – ты должен быть готов пройти в тот мир…

Потом он подошёл ближе и положил руку на плечо юноше.

– Чтобы закрыть изнутри. Или хотя бы… предупредить остальных. Выйти оттуда можно