Многоликий Янус - Светлана Малеёнок

Женщины дружно ахнули и со страхом в глазах, переглянулись.

— Я так и знала, что это ваша работа! – усмехнулась я. – Рассказывайте! И, не бойтесь, я не обижаюсь на вас, понимаю, что вы вряд ли стали бы за князем бегать сами, чтобы рассказать обо мне.

Сестры облегченно вздохнули и переглянулись.

— Ну, давай ты первая! – кивнула Гарния Ядвиге.

Девушка уселась, обхватив колени руками, и, почти не поднимая на меня глаз, начала свой рассказ:

— Мы тогда с Вильямом на Ярмарке были, когда в толпе меня нашел Оливер. Вильям куда-то отлучился, а князь стал ко мне приставать и чуть ли не в любви объясняться! – заволновалась девушка и принялась теребить юбку. – Ты представляешь, что бы было, если в этот момент нас застал Вильям!? – она вскинула на меня испуганные глаза, а я, лишь кивнула, живо представляя эту картину. – Так вот, мне пришлось договориться с князем о встрече на закате в конюшне, когда Вильям уже уйдет. Там я ему и рассказала про заблудшую душу из другого мира, которая какое-то время занимала мое тело, но потом ушла. И, знаешь, — заволновалась девушка, — он поверил! Расскажи кто мне такое…! Вообщем, он поверил и ушел сильно огорченный. Ну, в общем-то, и все. – Закончила Ядвига свой рассказ.

А я, невольно поежилась, представив, насколько сильно я себя выдала, даже находясь в теле местной жительницы. Видимо, вела себя так нестандартно, что мужчина смог поверить в историю с переселением душ! Затем, я перевела взгляд на Гарнию.

— Я после свадьбы наводила порядок в новом доме, — начала она свой рассказ. – Когда постучал мальчишка и сказал, что меня хочет видеть князь. Ну, я вышла, и мы с ним поговорили на лавочке. Яна, ты не подумай, я и не думала о тебе рассказывать! Но, с тех пор, как ты пропала, прошло уже много времени. Очень много, почти полтора месяца! Мы уже с Ядвигой думали, что ты навсегда ушла… куда-то. – Бросила она на меня, извиняющийся взгляд. К тому же, князь принялся допытываться, почему я все время за ним следила, пристально смотрела на него!? И мне…, стало стыдно! – щеки женщины покрылись румянцем и она зачастила: — Яна! Ведь он же подумал, что я, старая перечница, влюбилась в него, — молодого аристократа и тайком на него любуюсь! Это же такой стыд! – по щекам Гарнии покатились слезы. – Вот я ему во всем и призналась! Прости меня, — всхлипнула она.

А я, словно очнулась, представляя описанные женщиной, события. Я улыбнулась, встала и жестом подозвала к себе сестер. Когда они подошли ближе, обняла обеих за плечи и притянула к себе, по очереди чмокнув каждую в щеку.

Женщины ойкнули, и смущенно посмотрели на меня и друг на друга.

— Девочки, как же я вас люблю! – расчувствовавшись, прошептала я.

— Девочки! – хихикнула Гарния.

— Пусть бросит в меня камень тот, кто докажет, что вы, — мальчики!

Женщины захохотали, признав «бородатую» в моем времени фразу, очень смешной. Но тут, в кустах что-то зашуршало, и громко хрустнула ветка, под кем-то довольно тяжелым. Мы же, в едином порыве отскочили в сторону, напряженно всматриваясь в качающиеся ветки кустов.

— Мммедведь? – простучала я зубами.

— Нне знаю, — хором ответили сестры.

А между тем, шорох и хруст веток приближались, и к ним еще прибавилось недовольное старушечье бормотание. Наконец, накал страстей достиг своего апогея, и, между двумя кустами, показалось нечто лохматое, и… Передо мной, собственной персоной, появилась героиня множества детских сказок, Баба-Яга! Пожалуй, если бы я не узнала только что, о ее реальном существовании, и если бы не мое патологическое любопытство, то я бы точно грохнулась в обморок! Но любопытство пересилило страх, и я быстро окинула взглядом согнутую, словно вопросительный знак, горбатую старуху в тряпье. Она опиралась на тонкую сучковатую палку, которая практически сразу хрустнула и переломилась. Старуха пробормотала под нос очередное ругательство и отбросила от себя часть палки, которая осталась в руке.

Увидев нас, она остановилась, пожевала беззубым ртом и прошамкала:

— Ну, пошто уштавились? Чаво вылупились, будто лешего увидали?

— Добрый день, бабушка! – первой сориентировалась Гарния, — это мы от неожиданности! Думали, что медведь по кустам шарится.

— А што ему тута делать в конце лета, на опушке леса? Ягод уже нет, грибов, еще нет. – Словно потеряв мысль, бабка уставилась в одну точку, лишь ее длинный нос, будто жил своей собственной жизнью, шевелясь, словно она что-то пыталась унюхать.

Неожиданно, старуха отмерла и, ткнув в мою сторону длинным крючковатым пальцем, прошамкала:

— А ты, крашавица, не ждешних мешт будешь! Пошто чужую шкурку напялила? А? – Яга прищурила один глаз, вторым же, пытливо уставилась на меня.

От удивления, я не нашла ничего лучше, как только просто пожать плечами и пролепетать, — да так, как-то само получилось.

Старуха засмеялась, как закаркала, вдруг пошатнулась и чуть не упала, но Гарния и тут сориентировалась быстрее всех, оказавшись рядом со старой женщиной и поддержав ее. Яга, тут же потеряла ко мне интерес, проворчав:

— Да вот, пошох швой потеряла гдей-то, теперь найтить не могу! А куда ш мне беш хорошаго пошоха, да ш моею ногою коштяною!?

Я невольно опустила взгляд вниз, и почувствовала, как мои длинные волосы, буквально приподнялись у корней. Теперь я точно была уверена, что сказочный герой всех детских сказок, был списан конкретно с этой, Бабы-Яги-костяной ноги! Ведь одна нога у нее была, — костяная! А именно, из человеческой кости! Подозреваю, что из большой берцовой.

То, что я посчитала поначалу тряпьем, была юбка, разрезанная от низа до самого пояса на широкие ленты, а под юбкой, на Бабе-Яге, были одеты обыкновенные мужские штаны. Левая нога была в штанине, заправленной в стоптанный башмак, а штанина правой ноги, была закатана до колена, а от колена и ниже, был прилажен грубой конструкции протез, из толстой человеческой кости!

Я гулко сглотнула и крепче стиснула руку Ядвиги, за которую все это время держалась. Девушка ойкнула. Этот звук, словно привел в себя Гарнию и она, как гостеприимная хозяйка, принялась приглашать «бабушку, отведать, что бог послал». Старушка, надо сказать, кочевряжиться не стала, а бойко поковыляла к нашей «скатерти-самобранке», поддерживаемая справа, экономкой.

Подойдя к покрывалу, старушка принялась озираться, словно