Плетельщица снов - Наталья Журавлёва

Я вспомнила это происшествие и то, как сильно испугалась тогда.

Сделавшийся почти пунцовым Курт тихо проговорил:

— Софи меняет облик по собственному желанию и отлично контролирует этот процесс: она может месяцами оставаться в человеческом обличье. Я же перевоплощаюсь каждое полнолуние или на сильных эмоциях, и ничего не могу с этим поделать.

Курт резко дернулся, и чашка с кофе полетела на пол. Если бы не быстрая реакция матушки Бульк, успевшей произнести магическое слово, вся кухня уже была бы в осколках. А так чашечка благополучно вернулась на то же место на столе, где и стояла.

— Не стоит нервничать из-за этого, — заботливо произнесла Лусия. — Так ведь и фарфора не напасешься.

— У Курта очень мощная вторая ипостась, — с чувством проговорила Софи, стараясь приободрить брата. — Она помогает ему оставаться сильным и выносливым и…

Девушка задумалась, подбирая нужное слово, а я просто не смогла удержаться и закончила за нее:

— И хвостатым!

Все уставились на меня, и когда я уже готова была начать лепетать слова извинения и ссылаться на негативное влияние Максимилиана Флема, на кухню обрушился массовый хохот.

София смеялась, полностью отдаваясь этому чувству, как это делают дети. Лусия вытирала краем передника выступившие на глазах слезы. Макс широко улыбался, явно довольный именно таким окончанием серьезного разговора. А Курт просто расслабился и наконец-то почувствовал себя среди своих.

— Спасибо, Мия, — почти нежно проговорил Корн, когда веселье улеглось, — я действительно очень благодарен тебе за то, что ты так легко приняла это. А еще тебе Макс, за поддержку и добрые советы. — он кивнул Максимилиану и получил такой же дружеский кивок в ответ. — И вам, госпожа Лусия, за то, что приютили нас с сестрой.

Он так искренне говорил эти слова, что теперь уже у меня к горлу подкатил ком.

— Насчет этого можешь не беспокоиться, — Лусия даже уперла руки в бока, чтобы показать свою решимость. — Этот дом отныне и ваш дом тоже, по крайней мере, пока вы сами этого хотите.

Я вспомнила о том, что с меня Лусия тоже не хотела брать денег, и подумала, что либо матушка Бульк совсем не умеет вести дела, либо гостевой дом служит ей вовсе не для дохода.

— И лучше оставить секрет семьи Корнов по-прежнему секретом, — добавила матушка Бульк.

Курт и Софи удивленно подняли на нее глаза.

— Софи права, — пояснила Матушка, — люди боятся того, чего не понимают. И чем меньше человек будут знать, что живут в соседстве с оборотнями, тем спокойнее будут спать остальные.

— Тут я полностью согласен, — поддержал Лусию Максимилиан. Мгновение поразмыслив, я пришла к такому же выводу, а София и Курт переглянулись и согласно пожали плечами.

— Лусия Карина Виолетта, как всегда, мудра и прекрасна, — произнес Максимилиан, получив за свои слова кокетливый воздушный поцелуй от матушки Бульк.

В следующую секунду я увидела, как брови Макса сдвинулись к переносице.

— Не будем забывать еще и о том, что кто-то поджег «Пещеру», в этом я совершенно уверен. И хорошо бы разобраться, какие мотивы двигали преступником.

Слова Максимилиана возымели должный эффект — все сразу перестали дурачиться.

— Кто и зачем мог поджечь наш дом? — тихо спросила София.

Курт взглянул на Макса исподлобья:

— Томас Фо грозился отомстить мне, — насупился он. — За то, что я рассказал Мии о двадцатилетней трагедии в Бергтауне.

— Быть того не может, — воскликнула я, — Томас, конечно, эгоистичный и ужасно заносчивый тип, но, чтобы поджечь чей-то дом — не верю!

В недоумении я переводила взгляд с одного Корна на другого.

Курт смутился, а Софи, никогда не встречавшейся с Томасом, сказать было нечего.

— Вера тут не играет никакой роли, — подал голос Макс, и в его словах чувствовалась хватка профессионала в таких делах. — Но и бездоказательно обвинять кого-либо мы действительно не можем. Остается только ждать, наблюдать и быть предельно осторожными, ведь мы не знаем с какой целью был совершен этот поджог и не повторится ли он вновь.

От этих слов у меня мурашки побежали по коже.

— Просто будем на чеку, — заметив мое состояние, произнес Макс.

Он хотел дотронуться до моего плеча, но вовремя вспомнил о решении пока никому не говорить о наших отношениях, и убрал руку.

— Значит, как обычно, занимаемся своими делами, но дверь держим на замке, — подытожила Лусия и ободряюще улыбнулась. И нам не оставалось ничего другого, кроме как последовать очередному мудрому совету матушки Бульк.

Глава 42

Две недели прошли относительно спокойно. Каждый день в лавку снов заходила как минимум дюжина человек, и каждый уходил с одним, а то и несколькими снами на заказ, на изготовление которых у меня теперь уходило гораздо меньше времени. И хотя из-за Максимилиана мои ночи стали практически бессонными и днем я нередко могла задремать, сидя за плетением, я не жаловалась. Для меня наступили по-настоящему волшебные дни, причем без всякой магии. И имя моего волшебства — Максимилиан Флем.

Мы продолжали хранить наш роман в секрете, хотя Лусия регулярно отвешивала колкие замечания в наш адрес во время завтрака, а Софи каждый раз тихо похихикивает, что говорило только о том, что наша тайна — давно уже и не тайна, по крайней мере точно не для всех.

Мы с Максом решили, что как только Курт окончательно придет в себя после случившегося, мы сразу обо всем расскажем. Хотя, если честно, я до сих пор не уверенна, что наш горный лев так сильно на меня запал. Думаю, просто я стала первой девушкой в его близком окружении, помимо его сестры.

Курт и Софи тоже не сидели без дела и наладили торговлю разными вкусностями прямо на Центральной площади. Неунывающие Корны даже смогли частично покрывать свое проживание в гостевом доме, несмотря на громкие протесты матушки Бульк. Оказалось, что получить разрешение от Городского совета на продажу яблок в карамели и сахарной ваты гораздо проще, чем разрешение на открытие лавки снов. Оно, конечно, и понятно, после того, что я узнала об истории Бергтауна.

К счастью, Корны смогли довольно быстро оправиться после пожара. Думаю, приглашение матушки Бульк пожить в гостевом