Фантастика 2025-100 - Даниэль Дессан

— Представляю.

— Прекрасно. Тогда представь себе, Лёша, что ты и Клубничкина лежите в одной кровати. Не сомневаюсь, что беседа о тычинках в вашем исполнении получится интересной. Но она не продлится вечно. Будь ты даже натренирован, как те космонавты.

Щёки и уши Черепанова снова порозовели.

— Лежите вы, значит, — продолжил я, — трётесь друг о друга плечами. Тема тычинок исчерпана. Пестики устали. Спать ты ещё не захотел. Свету Клубничкину после твоей прекрасной работы пестиком переполняют эмоции. Она выплёскивает их на тебя: льёт тебе в уши весь тот ворох информации, который мы выслушали сегодня в кафе.

Алексей резко вдохнул.

Но промолчал — повиновался моему жесту.

— Подожди с возражениями, Лёша, — сказал я. — Дослушай. Пестики и тычинки будут перевешивать все прочие аспекты ваших отношений только на первых порах. Месяца три-четыре, судя по моему опыту. Затем новизна этих упражнений схлынет. Ты вспомнишь, что ночью все кошки серые. А темы Светиных ночных монологов не изменятся.

Я развёл руками.

Спросил:

— Тебе нравятся разговоры о космосе? Прекрасно. Вот только ей до этого нет дела. Разве ты не заметил это сегодня? Она человек творческий и эмоциональный. Ей для интересной беседы нужны лишь твои уши. И это было бы неплохо, если бы тебя тоже волновали темы театра, поиска вдохновения и система Станиславского.

— Мне интересно…

— Брось.

Я махнул рукой.

— Лёша, тебе интересны её тычинки. Сейчас. Пока ты их ещё не нанюхался. Но всё изменится уже после полугода вашей совместной жизни. Если она к тому времени не отыщет для своих рассказов новые уши. Или если ты не сбежишь к другой женщине: к той, кто побеседует с тобой о космосе, о космических кораблях и о подвигах космонавтов.

— Не сбегу.

Я пожал плечами.

— Как скажешь. Но ведь ты меня спрашивал не об этом. Я честно тебе говорю: я сейчас сбегаю от Светы Клубничкиной заранее. Поэтому в охоте на неё конкуренцию тебе не составлю. Но всё же настойчиво тебе советую: оглянись вокруг. Посмотри, как много вокруг симпатичных девчонок. Среди них встречаются даже такие, которые разделяют твоё увлечение космосом.

Черепанов недоверчиво хмыкнул.

— Послушай мой совет, Лёша: посмотри на глаза Нади Степановой, — сказал я. — Ты приятно удивишься.

Я снова поднял клап, провёл рукой по клавишам.

Сыграл вступление и пропел:

— Эти глаза напротив — калейдоскоп огней! Эти глаза напротив — ярче и всё теплей…

* * *

Вечером я уселся за письменный стол, придвинул к себе листы из нотной тетради.

Пробормотал:

— Что ж, приступим.

«Эмма, найди-ка мне ноты к музыкальной композиции…»

* * *

— Вася! — воскликнула вбежавшая в комнату Иришка. — Посмотри на это!

Я обернулся, моргнул — настроил в глазах резкость.

Скомандовал:

«Эмма, стоп. Чуть позже продолжим».

Взглянул на замершую рядом с моим письменным столом Лукину. Иришка держала в руках скомканные и пожелтевшие листы газетной бумаги. Мне показалось, что у неё дрожали губы.

— Вася, — сказала Иришка, — это всё, что осталось от свежих газет. Мама их вчера вечером в папины мокрые сапоги затолкала. У меня она даже и не спросила!

Лукина тряхнула руками — комки из газет с тихим шуршанием потёрлись друг о друга.

— Вася, ты… видишь вот это? — спросила Иришка. — Это же кошмар! Катастрофа! Как мне по этим грязным мятым газетам завтра политинформацию зачитывать?

В Иришкиных глазах блеснули слёзы. Лукина шмыгнула носом.

Я покачал головой, положил на лист нотной тетради карандаш.

Спросил:

— Что если я завтра вместо тебя выступлю? Это нормально будет?

— Ты? — переспросила Лукина. — Как? Газеты-то… вот! Кошмар!

Я улыбнулся и ответил:

— Не переживай, Иришка. Я читал свежую прессу. Вчерашнюю газету «Правда» я едва ли не наизусть помню.

— Правда? Помнишь?

— Конечно. У меня превосходная зрительная память.

Иришка пару секунд вглядывалась в мои глаза. Затем она шагнула ко мне, сграбастала меня в объятия и расцеловала в щёки.

Я почувствовал, что кожа моей двоюродной сестры пала земляничным мылом.

— Я люблю тебя, братишка! — воскликнула Лукина. — Ты самый лучший! Как же здорово, что ты к нам приехал!

Тыльной стороной ладоней Иришка смахнула со своих глаз слёзы. Дёрнула головой — отбросила с плеч на спину косички.

В её глазах отражались крохотные жёлтые огоньки — настольная лампа.

— Я тоже этому очень рад, сестрёнка, — сообщил я. — Честное слово.

* * *

В понедельник утром я вошёл в класс — за партой уже сидел Лёша Черепанов.

Он запрокинул голову и сообщил:

— Я посмотрел.

— На что? — спросил я.

— На её глаза.

Черепанов украдкой кивнул в сторону учительского стола, рядом с которым на столешнице первой парты раскладывала свои учебники староста десятого «Б» класса. Я заметил, что Надя Степанова сегодня принарядилась в бежевую кофточку, из-под которой выглядывал белый воротник блузы. Надя-маленькая будто бы почувствовала мой взгляд — повернулась ко мне лицом. Черепанов опустил глаза. Я махнул Наде рукой — Надя удивлённо моргнула, нерешительно улыбнулась.

Я повернулся к соседу по парте.

— Ты посмотрел, — напомнил я. — К какому выводу ты пришёл?

Черепанов глуповато улыбнулся и ответил:

— Глаза у неё, и правда, очень яркие. Красивые.

* * *

Сразу после звонка я решительно вскинул руку. Классная руководительница заметила мой жест; не без удивления в голосе спросила у меня, что случилось. Я заявил, что проведу сегодня политинформацию вместо Иришки. Сказал, что уже получил разрешение Локтевой. Пояснил своё желание тем, что нашёл в газете замечательную и актуальную статью на злободневную тему.

Лидия Николаевна озадаченно потёрла пальцем кончик носа; поинтересовалась и Лукиной, действительно ли та предоставит мне возможность заменить её сегодня. Иришка вздрогнула, поспешно заявила, что не имела возражений против моей сегодняшней инициативы. Она обернулась и виновато посмотрела мне в глаза — я ответил ей улыбкой.

Классная руководительница кивнула.

— Ладно, Василий, что ты нам расскажешь?

Я выбрался из-за парты, замер навытяжку, будто в армии по команде «смирно».

«Эмма, диктуй».

«Господин Шульц…»

Я обвёл взглядом заинтересованно притихший класс и сообщил:

— Вчера газета «Правда» сообщила о том, что найдено тело бывшего премьер-министра Нигерии Абубакара Тафава Балевы. Напомню, поиски Балевы продолжались с пятнадцатого января,