Кровь в его жилах - Татьяна Лаас

Кажется, она сказала что-то не то — Александр нахмурился, упираясь взглядом в тумбочку, благоухающую розами. Не астры же, принесенные ему в палату, он вспомнил? Он не должен это помнить. Совсем не должен.

— Я присяду?

— Конечно, — вспомнила правила приличия Светлана, незаметно вдыхая горьковатый аромат астр.

Александр придвинул к кровати стул и устало опустился на него. Нельзя было не заметить — этот месяц тяжело дался ему: он похудел, осунулся, у него прорезались новые морщинки между бровей, под глазами залегли темные круги. Наверное, на службе трудности, не иначе.

— Светлана Алексеевна, я рад, что вам гораздо лучше. Мне до сих пор, и парням тоже… Точнее Демьяну и Владимиру… — Слова с трудом подчинялись ему, словно он боялся задеть Светлану или сказать лишнего. — Нам до сих пор стыдно и больно, что с вами такое случилось. Что мы не смогли защитить вас.

Ей стало грустно — Сашка изменил себе.

— Разве вы из тех, кто считает, что женщины не имеют права совершать подвиги?

На Вдовьем мысе он считал иначе.

Александр пытливо посмотрел на неё, словно он что-то пытался вспомнить и не мог:

— Нет. Любой человек имеет право на подвиг. Только это не значит, что окружающим от этого понимания менее больно.

Светлана сказала очевидное, чтобы успокоить Сашку:

— Вы знаете, кто я. А я знаю, кто вы. Я бы, быть может, и вытащила вас в кромеж, спасая от светоча, но до больницы точно не дотащила. Все, что ни делается, — все к лучшему, поверьте. Вы бы не выжили. На это и был расчет того, кто спрятал светоч в корзине.

Александр свел брови над переносицей:

— Боюсь, что покушались не на меня.

Светлана предупредила его следующий вопрос:

— У меня нет врагов. Сейчас нет. Тех, кто хотел бы меня убить, точно нет. Или я нажила врага во время ликвидации землетрясения, но не заметила этого. Кроме того, спешу напомнить: многие знают, что Демьян не внимателен на месте преступления и…

— … и потому самые простые версии с попыткой убийства Петрова, Синицы, урядника Кротова я уже исключил. Как исключил, что светоч — дело рук Семеновой, так звали погибшую в лесу. Связи между Семеновой и светочем нет. На тот момент она была мертва уже несколько дней.

Светлана тяжело вздохнула:

— Остались мы с вами?

Он подтвердил кивком:

— Остались лишь мы с вами. И если я своих врагов знаю, и знаю, что их не было в Суходольске, то про ваших мало что известно. Это точно не потомки графа Кальтенбруннера — я проверял. Остальных ваших врагов Михаил Константинович не знает.

— Что сказал Матвей Николаевич?

— Он отстранен от расследования.

Такого ответа Светлана не ожидала — она вскинулась:

— Простите? Почему⁈

— Он юродивый, — просто ответил Александр.

— И что? Чистый светоч, без эфирного отпечатка создателя-мага, как было у Ермиловки, может создать любой церковник…

Он подхватил её мысль:

— … любой истово верующий. И юродивый. Матвей Рокотов — юродивый. У него нет алиби на ночь перед преступлением у Ермиловки, он дал вам неправильное предсказание. И он юродивый, который легко может создать светоч.

— У него нет причин меня убивать!

— Мы не знаем, кто за ним стоит.

Светлана уперлась — в Матвея она верила:

— За каждым кто-то стоит. За Михаилом Волковым — его род и отец. За вами — кромешники. За мной…

— Тоже кромешники? — предположил Александр. Скрывать после того, как использовала тьму, свое происхождение было глупо. Светлана честно призналась:

— Григорий Кошка. За мной стоит Григорий Кошка — он мой отец. За любым человеком кто-то есть. Это не повод…

Александр твердо сказал, перебивая Светлану:

— Рокотов — это фамилия по матери. По отцу Рокотов — Юсупов. В его родственниках много Романовых, давно конкурирующих за престол с Рюриковичами.

Она отмахнулась, надеясь, что почти искренно:

— Где я и где престол. Я простой маг управы Суходольска…

— А Рокотову выхлопотали назначение сюда как раз Юсуповы. Простите, Светлана Алексеевна, но пока расследование веду я, мне и решать, кто опасен для вас, а кто нет.

Она протянула астры обратно Александру:

— Мое мнение не учитывается, да?

Громов уперся взглядом в пол, буравя носки до глянца вычищенных сапог:

— Простите. — Букет обратно он не принял.

— Матвей мой друг! — продолжила настаивать Светлана. — Нравится вам это или нет. Я имею право встретиться с ним. Вам меня не остановить.

Александр оторвал взгляд от сапог и посмотрел прямо в её глаза:

— Тогда позволите быть с вами рядом во время встречи с Рокотовым? Я хочу лишь обезопасить вас. Зря вы отказались от охраны.

— Её оплачивал князь Волков. Я не могу себе позволить зависеть от него.

— Охрану в том числе оплачивал и я. От меня вы тоже не хотите зависеть?

Светлана замолкла, не зная, что сказать. Она устала, как физически, так и морально, — лопнула, словно воздушный шарик, и все её силы улетели прочь. Была радость от прихода Сашки, но вся прошла, растаяла без следа. Голова ныла, мышцы ног тянуло, в животе продолжал тлеть уголек. Ей не хотелось спорить и что-то доказывать, тем более Александру. Как-то в этот раз они неправильно столкнулись своими судьбами. Мужчины нужны, чтобы помогать решать трудности, а не создавать новые, причем на пустом месте. Матвей не тот, кто её предаст. Он пошел на слишком большие жертвы, чтобы помочь ей, и нежелание Александра это понять бесило. Хотя нет, не бесило, не злило, просто лишило сил.

Глава четвертая

Открываются тайны Матвея, а Светлана вновь умирает

В палате висела тишина, которую Светлана не собиралась разбивать. Пусть Александр сам выпутывается из этого липкого, порождающего недоверие, затянувшегося молчания. Светлана имеет право быть капризной — она еще не отошла от ранения. Когда-то давно Александр безмерно удивил её, сказав, что доверяет ей, потому что она никак это самое доверие не нарушила. Так вот: Матвей ни разу не подвел Светлану. Он ни разу её не предал. Что бы Александр ни думал о Матвее, она будет верить в невиновность Рокотова. Быстро нарастающая между ней и Александром стена подозрения её не волновала. Просто так бывает — внезапно оказалось, что они слишком разные. Хорошо, что это выяснилось сейчас, а не позже.

Александр задумчиво посмотрел