Тяжкие будни цареводцев или как зачищали Эллиоты - Михаил Зарубин

Если только в скитальцы уйти…

Из головы всё не шел ночной разговор и то старое, уже вроде бы совсем подзабытое предсказание.

Эх… Сколько таких было… Но мысль всё крутилась, запав своей простотой — ему, Императору и спасителю России — предсказана победоносная война в начале царствования и далее спокойная размеренная и счастливая жизнь!

Надо выиграть войну — тогда и дома должен настать мир! Выиграть и разгромить! Маман и Алекс? Нет, их трогать нельзя! Чревато… Значит надо разгромить японцев! Чтоб надоедливый Вилли отстал! Чтобы Георг перестал…

Хотя видит Бог, он оттягивал заварушку с Японией как мог! А эти… эти… подданные хреновы! Одни простейшее поручение — нормально договориться сами не в состоянии, другие — каких-то макак теперь победить не могут!

А он… Он должен решать, мирить, слушать… Натуральная каторга!

Слава Богу, нашелся в Россиюшке святой человек, послан ему в помощь провидец Гришка Распутин!

И самое главное — предсказал Гришка рождение сына! Услышали небеса… Наконец-то ему хоть с этой стороны перестанут выносить мозг. Да и наследник… у него родится НАСЛЕДНИК!

Неожиданно подумалось о маман… Маман снова будет учить, что делать, как воспитывать и как ему быть! И опять будут делить его с Алекс…

Николай опять тихонько вздохнул…

А может правда уехать? Взять и с Мишкиным рвануть на Восток? Пусть не в Артур, но хотя бы во Владивосток-то можно? Показать этим япошкам!.. Не, не отпустят! Вон братец Георг уже то по родственному советует, то откровенно силой угрожает. Французы про кредиты даже говорить не хотят. Ещё Вилли стал оружием брякать…

Кипит Европа…

Приходится гвардию теперь в столице постоянно держать. В противовес… А куда он без гвардии? Без гвардии не… Без гвардии точно не отпустят!

И Алекс не отошлёшь никуда. Не праздна… А так бы хорошо было отдохнуть. В театр съездить…

Так нет же — не пускает! В театр теперь тоже нельзя! Зверем лютым рычит, ревнует как сумасшедшая! И какая муха её укусила? "Это не театр, а придворный бордель Романовых"! Придумала ж… Или надоумил, нашептал кто слишком умный?

Эх…

Остаётся только маман. А вот мысль послать маман в Данию показалась Николаю всё более здравой.

* * *

Наконец-то свершилось, не прошло и седьмицы — все собрались, на обнимались, наговорились! Расселись…

Как-будто век не виделись и по друг другу правда соскучились! Николаю мимолётом подумалось: "Эх, век бы не видеть эти опостылевшие морды!". Но на лице продолжала сиять лёгкая, чуть грустная, доброжелательная улыбка от радости видеть таких "дорогих" сердцу родных…

Семья в сборе, малый совет собрался… Николай снова тихонько вздохнул, опять пришлось слушать эти доклады — как же они все надоели!

Сначала приглашенный Святополк-Мирский долго-долго бухтел про земства и уезды. Опять неспокойно! Нет, милейший Пётр Дмитриевич добрейшей души и просто замечательный человек, этого не отнять. Душка. И истории преотменные знает, но как министр внутренних дел мух не ловит!

Ну подписан по его настояниям в декабре (* 12 декабря 1904 года) Нами указ о расширении прав земств и устранении цензуры! И что, помогло!? Как же! Неблагодарные… а Мы, Мы ж говорили ему… Так нет же, либерализм и демократию новомодную ему подавай! Всё им мало! Пушками надо было усмирять. Пушками! И казаками, а не бирюльки с правами разводить!

Николай поморщился. И, попытавшись отстраниться от бубнежа министра внутренних дел, попытался снова вернуться к своим размышлениям.

Потом сцепились военные. Два генерал-адъютанта. Куропаткин (Александр Николаевич) стал лаяться с Авеланом! "Опять война! Флот не может, вот армия покажет!"… Как же они надоели!

— …ещё мне "черный голубь"** указывать тут как воевать будет! — Фёдор Карлович Авелан сегодня как юный пылкий гардемарин переходил все границы и старательно напрашивался, похоже, отметил Николай, на дуэль с Куропаткиным.

** "Черный голубь" — прозвище Куропаткина А.Н. у японцев, так как по-японски "куро" — чёрный, а "патки" — голубь.

— … мы, министры, по местным обстоятельствам задерживаем Государя в осуществлении его мечтаний по благоустройству России! — в спор уже, казалось, готовых вцепиться друг другу в бороды военных неожиданно влез Витте, только вот кого поддержал, оказалось загадкой, похоже для всех. И, неожиданно, даже для самого Сергея Юльевича. — Поэтому каждый Безобразов, который поет в унисон, кажется Государю нашему более правильно понимающим его замыслы, чем мы, министры!

Несмотря на так неожиданно возникшую паузу, спор, дошедший чуть ли не до оскорблений ещё вчера таких сдержанных и воспитанных придворных, все больше и больше отвлекал Николая от своих мыслей. В конце-концов думать стало вообще невозможно, гомон и крики грозили перерасти в баталию. И здесь война! Да как же она…

— У Безобразова как дела? — Николаю пришлось вмешаться. Да и судьба бывшего фаворита и прожектёра, чего уж скрывать, оказалась интересна.

— Александр Михайлович, как и договаривались, на выделенные деньги создал вдоль реки Ялу особые заслоны под видом концессии "Русского лесопромышленного товарищества". — Куропаткин, боявшийся по его словам в этой жизни только Николая, метнул взгляд на председателя Комитета министров и поспешил воспользоваться вниманием Императора, выправить баталию с Авеланом в свою пользу. — И даже привлек на охрану подполковника Мадридова с лесной стражей!

— Значит в Корее наши позиции сильны? — Николай улыбнулся, хоть одна хорошая новость с этой войной. — Передайте ему Наше Императорское удовлетворение! Пусть работает!

— Как никогда сильны Ваше Императорское Величество!

— Ага, сильны! — Авелан не скрывал скепсис и яд действиями своего сухопутного оппонента. — Только японцы открыто в Чемульпо уже высадили 12 пехотную дивизию! А сейчас и первую армию генерала Куроки разворачивают…

— Пусть высаживают, наш солдат стоит трех японцев! Но… Александр Михайлович предусмотрел и это и испрашивает вашего разрешения дополнительно привлечь к охране рубежей вождя хунхузов Линчи. Ну или по ихнему Джан-джин-юани. — Куропаткин тоже был не лыком шит. Да и видел за свою долгую жизнь генерал-адъютант своими глазами уже столько "военных действий", что, если их сложить, число могло вполне оказаться больше чем у какого бы то ни было русского генерала. И знал какие аргументы можно и нужно припасти Государю.

— Передайте наше соизволение статс-секретарю!

— Бывшему ваше Императорское величество!

— Что?

— Бывшему статс-секреьарю! Александр Михайлович Безобразов уволен с действительной службы.

— Ну так призовите обратно…

Словесная баталия, придавленная Николаем, немного затихла. Горячие вояки, почуяв неудовольствие Императора, остудили пыл, а новые докладчики не спешили лезть вперёд и попадать в немилость под горячую руку…

— Что там у вас, Алексей Николаевич, по тому калмыку? Уланову, кажется?

— Отбыл согласно вашего распоряжения в Тибет! — Куропаткин хоть и немного растерялся от