Нелегальный экзорцист - Григорий Константинович Шаргородский

– А зачем мне смотреть? – не унимался корабельщик. – Глупость же несусветная!

Я уже устал спорить с этим упрямцем, но отказаться от его услуг не мог. Сейчас за такие деньги мастера его уровня не найти. Поэтому постарался убедить:

– Викентий Олегович, я понимаю, что вы опытный корабел, но и Гордей Иванович тоже не цветочки выращивает. Он, в отличие от вас, в походы ходит и знает, что поможет ушкую в деле.

– Не называй при мне вот это ушкуем, – не найдя другого аргумента, выпалил мастер, чем задел меня за живое.

Да и плевать на деньги! Пойду в банк и возьму ссуду. Или стребую с аптекаря задаток за тот редкий товар, который он у меня выпрашивал. Лучше буду умасливать Виринею подарками и увещеваниями, чтобы поделилась диковинками, чем терпеть вот это.

– Значит, мы с вами не сработаемся. Посчитайте, сколько я должен за уже проделанную работу, и давайте расстанемся хоть относительно мирно.

Похоже, я всё-таки не учёл кое-какие нюансы, потому что мастер тут же растерял свой боевой задор. В Пинске для корабелов сейчас не самые лучшие времена. Всё больше на себя одеяло тянут мастера Киевского княжества, а нашим приходится ограничиваться ремонтом. Но я и не думал, что всё настолько плохо. Мастер печально вздохнул и с трудом выдавил из себя:

– Вы это, Степан Романович, не серчайте. Погорячился я. Но так никто не делает! – снова завёлся он и тут же сник.

– А мы сделаем, – почти уговаривал я капризного судостроителя. – Не получится – скажете, что пытались вразумить дураков, но те оказались слишком упрямыми. А выйдет красота – сможете гордиться вместе с нами.

Я покосился на Гордея, который уже не злился, а смотрел на своего оппонента с сочувствием. Вот кому за благостью и состраданием далеко ходить не надо. А вот мне всё труднее любить этот мир и населявших его божьих тварей.

На этом спор благополучно завершился, и все вновь занялись делом. Гордей Иванович убедился, что мастер не напортачит, и потащил меня в ангар возиться с двумя газолиновыми двигателями. А возни с ними было много, потому что на новые моторы денег у меня нет, а эти ещё до ума доводить нужно. К тому же мне следовало научиться ремонтировать их самому, без помощи механика, потому что переходить на мой ушкуй он отказался напрочь. Впрочем, грех жаловаться, изучать сложную машинерию мне было страсть как интересно. Кроме двигателей, в ангаре нашёлся ещё один объект, которого здесь быть не должно.

– Андрюха, почему ты не в библиотеке? – удивлённо спросил я перемазанного в старом масле парня.

– Ну так это, Гордей Иванович велел… – попытался оправдаться Заяц, но стушевался под моим пристальным взглядом.

Вроде паренёк сообразительный и шустрый, но иногда немного тупит. Вот как можно забыть, что это я учил его основам языка жестов. Обычно в доках он в моё отсутствие помогал механику общаться с мастерами и привык к неким вольностям перевода.

Спрашивать, почему он не помог в споре двух упрямцев, смысла не было. Если и пытался, то наверняка получил по шее и вынужден был спрятаться здесь. Я посмотрел на насупившегося парня и улыбнулся. Когда вернулся из Крачая, даже без просьбы отца Никодима решил взять парня на работу и ничуть об этом не жалел. Так-то его основной задачей была доставка травяных сборов заказчикам. Пока никто не жаловался, и деньги он сдавал копейка в копейку. Проблема в другом – Заяц вбил себе в голову, что нашёл быстрый способ сменить свой низкий статус босяка на почётное звание ушкуйника. Или как минимум новика. Когда я в первый раз попросил его остаться с Гордеем Ивановичем для улучшения коммуникации с рабочими, малец быстро смекнул, что механик не собирается ходить со мной на малом ушкуе, а значит, это место может занять он. Поэтому остервенело изучал двигатели и всё, что с ними связано.

Теперь бы ещё как-то объяснить парню, что если он и отправится со мной поход, то года через два, не раньше. Ему в следующем месяце исполнится тринадцать, но из-за постоянного недоедания пацан вообще казался десятилетним. И куда такого в поход тащить? Так-то силы духа у него хватит на взрослого человека, и бесноватость ему не грозит. Это прямая дорога в ушкуйники. Многие берут в новики и четырнадцатилетних, но я не хочу. Если вдруг что-то случится со взрослым мужиком, который осознанно выбрал себе такую долю, мне, как капитану, придётся нести чёрную весть в семью. А вот как я смогу смотреть в глаза матери такого мальца? Нет, этого точно не будет.

– Так, Андрюха, переодевайся – и быстро в библиотеку. Там Ефросинья наверняка уже ждёт тебя с заказами и подзатыльниками. Не надо бесить её ещё больше.

О том, что, кроме нашей рыжей помощницы, его дожидается внеочередной обед, я говорить не стал. Тётя Агнес с какой-то маниакальной настойчивостью пыталась откормить заморыша, и я её понимал. Кстати, единственное, что ворует Заяц, так это еду со стола для своих родных, но только из выделенной ему порции. И это несмотря на то, что постоянно относит домой гостинцы от хозяйки. Все об этом знали и делали вид, что не замечали.

Парень обиженно шмыгнул носом, но не стал перечить и убежал переодеваться. Новый костюмчик, в котором он разносил заказчикам травяные сборы, а порой и книги, Заяц берёг как зеницу ока. Однажды по пути из Речного в библиотеку его подловила местная шпана, поколотила и разодрала одежду. Это был первый раз, когда я видел, чтобы босяк, которого частенько загоняли в угол и били ногами, а он лишь скрипел зубами, вдруг разрыдался, словно девчонка. Впрочем, когда тебя гладит по голове тётя Агнес в попытке утешить, слезу уронит и памятник. По себе знаю.

Гордей Иванович осуждающе покачал головой и знаками показал, что из парня получится хороший механик и на ушкуе он точно пригодится. В ответ я и знаками, и голосом возразил:

– Не возьму я такого мальца в поход. Его же сдует в реку встречным ветром.

На это Гордей, ставший новиком в тринадцать лет, лишь развёл руками. И правильно, нечего спорить. Представляю, как этот пусть невысокий, но широкоплечий и грузный крепыш выглядел в возрасте Зайца. Такой сам кого угодно за борт выбросит. В общем, я стоял на своём, а это значит, что справляться придётся самому и нужно как можно лучше изучить устройство двигателя, который раньше стоял на грузовой машине.

Задумка Гордея основывалась на его опыте комплектации старых пожарных машин новыми турбинными помпами. Мои