Нелегальный экзорцист - Григорий Константинович Шаргородский

я попросил Настю дать мне время, чтобы подумать, и чуть ли не силком выпихнул её из кабинета, потому что мы оба опаздывали в городскую управу. Туда нас за дополнительную плату с ветерком домчал лихой извозчик. Затем была торопливая почти пробежка по коридорам ратуши. Я с каким-то затаённым злорадством наблюдал за тем, как теперь уже Настя извиняется перед пожилым подьячим. Правда, уже через минуту мне стало не до злорадства, потому что подьячий сообщил нам не самые приятные новости.

– Увы, Степан Романович, я не могу выдать вам лицензию капитана ушкуя, – явно пересиливая себя, повинился пожилой, умудрённый нелёгким опытом чиновник.

– То есть как? Пётр Антипович! – тут же взвилась Настя. – Я же предоставила вам все необходимые документы. По закону у вас нет никаких причин отказывать моему клиенту.

– Не всё так просто, – устало и как-то обречённо ответил подьячий. – Без согласия старейшин ушкуйников я такое разрешение дать не могу. Степану Романовичу всего семнадцать лет. Ему никто не позволит стать капитаном.

– Но по закону он, как прошедший процедуру эмансипации, является полноправным гражданином княжества и имеет все положенные ему права, – не унималась расстроенная Настя.

– Анастасия Николаевна, – теперь уже угрюмо уставился подьячий на мою защитницу, – повторяю, по закону он в своём праве, но есть ещё и неписаные правила, которые будут пожёстче писаных.

– Тогда почему вы заставили меня собирать документы, а моего клиента покупать корабль?

– Надеялся, что у вас ничего не получится, – раздражённо бросил подьячий и повернулся ко мне, словно не желая больше спорить с назойливой барышней. – Степан Романович, вы должны понимать, что дело сложнее, чем кажется на первый взгляд. Моему начальству плевать на старые устои. Его интересуют лишь выплаты, исправно поступающие в казну, но, если я выдам вам лицензию без согласия старейшин, неприятности будут и у вас, и у меня. Отступитесь, походите на чужом ушкуе с пяток лет, заработайте у старейшин репутацию, и тогда всё у вас сладится. Зачем спешить, у вас вся жизнь впереди.

Слова подьячего заставили меня угрюмо вздохнуть. Да я бы и не спешил, но вариант с работой у того же дядьки Захара не пройдёт. Он ясно дал понять, что на ушкуй меня не возьмёт, а другой корабль в Крачай не пойдёт. Конечно, можно ходить туда и без лицензии, но, во-первых, если поймают с товаром, то впаяют немалую виру, а во-вторых, лишь будучи капитаном, я смогу сделать Акиру ушкуйником.

В принципе, решительно настроенная и уже закипевшая, как чайник, Настя в любом случае выбьет из старика лицензию для меня и статус ушкуйника для нихонца, но Пётр Антипович прав, проблем тогда не оберёшься. Хотя что мешает попробовать? Как говорится, за спрос не бьют. Или в этом случае всё же бьют?

– Пётр Антипович, а как вообще получают разрешение старейшин?

Чиновник устало вздохнул, но всё же ответил:

– Обычно на смотрины соискателя приводит его старый капитан. А если на звание капитана претендует вольный ушкуйник, он либо сам договаривается, либо через меня.

– Я хотел бы попробовать.

– Степан Романович, – подьячий посмотрел на меня с какой-то брезгливой жалостью. – Так вы сделаете всё только хуже. Потом переменить мнение о себе как о наглеце и выскочке будет очень тяжело.

– И всё же, – продолжил я упрямо настаивать на своём.

– Воля ваша. Я не вправе отказать вам в такой просьбе. Оставьте номер, по которому смогу с вами связаться, и ждите моего звонка.

Настя попыталась что-то возмущённо заявить, но я жестом попросил её не торопиться и сам сказал то, что рвалось из девушки:

– Как бы ни прошли эти смотрины, я от своего не отступлюсь. Поэтому документы мы вам всё же оставим.

– Это может затянуться на месяцы, – с нехорошим блеском в глазах заявил пожилой чиновник, но во мне упрямой злости было куда больше, чем в его немощном теле.

– Значит, вам придётся объяснять начальству, почему эти месяцы княжья казна будет получать чуточку меньше, чем могла бы.

– Вы поступаете очень неосмотрительно, – вскинув голову, холодно заявил подьячий.

– Любой, кого загоняют в угол, начинает делать глупости, о которых, возможно, потом пожалеет, – с таким же ледяным спокойствием ответил я. – Всего вам доброго. Жду вашего звонка.

После этого мы с Настей практически синхронно поднялись со стульев и вышли из кабинета. Моя защитница изображала царицу Ледяницу из сказки, которую мне когда-то рассказывала наша повариха. И только когда оказались в коридоре, наши маски разом треснули. Я шумно выдохнул, чувствуя, как по всему телу пробегает дрожь мандража, а Настя тихо пискнула, ткнула меня кулаком под рёбра и зашипела:

– Ну ты даёшь! «Глупости, о которых, возможно, пожалею», – передразнила она меня, как и я, сделав ударение на слове «возможно». И было непонятно, то ли упрекает, то ли восхищается.

По уже сложившейся традиции мы пошли заедать стресс в кафе. Близилось лето, так что погода была более чем тёплая, и мороженое пошло на ура. В кафе мы не стали обсуждать проблемы с лицензией, потому что всё возможное уже сделали и пока никак не могли повлиять на процесс. Настя снова вернулась к теме странно-изящного боевого искусства нихонцев и своему требованию приобщиться к культуре инородцев. Я сильно сомневался, что Акира согласится обучать женщину, поэтому вынужден был отбояриться тем, что стану учить её сам, как только освоюсь с новым для себя умением. Мелькнула мысль, что было бы неплохо подсунуть ей в качестве учителя Диму. Телесный контакт даже в качестве тренировки боевых ухваток, возможно, сблизит эту парочку. То ли из-за недавнего стресса, то ли из-за вкусного мороженого, приведшего меня в благодушное состояние, тиски воли, которыми я пытался сдерживать постоянно рушившиеся из меня глупые порывы, вдруг ослабли, и я ляпнул, тут же пожалев об этом:

– А как ты относишься к Диме?

– Так же, как и к тебе. Как к другу и компаньону, – с показной небрежностью ответила Настя, но я видел, что она напряглась.

И опять Степана понесло – я не сумел остановиться:

– Ты же видишь, что он влюблён в тебя?

Девушка ничего не ответила, просто уткнулась взглядом в своё мороженое, но через минуту прямо посмотрела на меня:

– Моё сердце сейчас занято.

По крайней мере, она не сказала, что не воспринимает Диму как мужчину, а видит в нём лишь кого-то вроде брата. Так что не всё потеряно. Тут бы остановиться, но пересилило любопытство и лёгкая обида за друга:

– И кто это у нас такой распрекрасный?

– А тебе не кажется, что это не твоё дело?

– Кажется. – Я спокойно встретил её колючий взгляд. – Так что можешь не отвечать.

– Вот и не буду, – с вызовом