Военный инженер Ермака. Книга 1 - Михаил Воронцов

После того, как я отковал дугу, на металле остались острые заусенцы и неровности, поэтому я прошёлся напильником, сгладил кромки. Затем перешел к остальным металлическим частям.

Работал с удовольствием, руки будто сами знали, что делать. Молодые, сильные, они выполняли работу удивительно быстро.

Но на натяжной механизм — «козью ногу» — все-таки ушла уйма времени и сил. Есть было некогда, но голода я не чувствовал. Сделав, попробовал: работает, и работает отлично. Тетиву натянет!

Когда всё было готово, Макар протянул мне моток толстой тетивы. Лосиные сухожилия.

— Бери, — сказал он, глядя в сторону. — Лучше не найдёшь.

Однако! Наверное, понравилась ему моя работа. Сменил гнев на милость. Надо было с самого начала не выпендриваться! Ну да ладно, чего теперь говорить. Буду выше мелочей.

— Спасибо, — ответил я.

Очень хорошо, что вопрос тетивы разрешился сам собой. Она штука несложная, ее особо и не улучшишь, а с кожей и сухожилиями у Ермака должны уметь работать.

Так и оказалось. Тетива стала просто идеально.

Арбалет готов. Тяжелый, мощный, брутальный. Сделанный без отдыха, на одном душевном порыве. Мощность натяжения у него где-то килограмм в двести. Вес — не больше, чем у ручной пищали.

Теперь наконечники для стрел. Но с ними намного проще. На металл подойдут даже старые гвозди. Мы отковали десяток трехгранных наконечников.

Вечер был уже был не за горами, и я с самострелом (решил не оставлять в кузнице, когда вещь с собой, она целее будет), вернулся к Дементию. Ух и разгорелись у него глаза!

— Стрелы тебе сообразим царские, — пообещал он.

Древки мы сделали из берёзы, короткие, сантиметров двадцать пять. Оперение, посовещавшись, всё же решили сделать — так точнее полетят. Дементий принес пучок бересты, кожу, звериные сухожилия и клей из рыбьих пузырей. Я нарезал, отмочил, выгнул. Разумеется, никогда с такими материалами не работал, ну да ничего! Затем осторожно подсушили над печкой. Работалось быстро.

Каждый болт я проверил, как как патрон. Вес, длину, баланс. Все просто идеально!

— Договор помнишь — я тебе помогаю, но такой самострел ты мне делаешь? — сказал Дементий. — Не прям сейчас, но ты это дело не откладывай.

— Конечно! — пообещал я.

Затем я пришел с полностью готовым к стрельбе оружием к Макару. Посмотрим, что скажет.

— А ты умеешь работать, — сдержано похвалил он. — Не зря дыму на тебя перевёл. И стрелы хорошие. Лапоть делал?

— Спасибо, — сказал я. — Кое-какие — он, другие — я.

Кажется, Макар ко мне уже потихоньку начал привыкать. А его подмастерья восхищенных глаз с самострела вообще не спускали. Поняли ребята, что это устройство — не чета тем, которые сейчас у казаков.

Попросить пострелять, правда, пока что боялись.

Ничего, если будут такие самострелы нужны отряду, успеете, сказал я про себя.

Сказал, и подумал — а действительно, сильно ли они пригодятся в этих условиях?

Конкурент самострелу здесь — пищаль. Но, когда я их тут впервые увидел, меня, признаюсь, одновременно охватили и уважение, и раздражение. Простые, как бревно, тяжёлые, как… тоже как бревно. С примитивным фитильным замком, порох сыплют прямо в ствол, пыжом затыкают, как пробкой. Выстрел громкий, злой, с облаком дыма, сразу выдающим расположение стрелка.

Пищаль бьёт дальше и мощнее — да, не спорю. Прицельно — метров на сто пятьдесят. Мощный самострел точно попадет где-то на сто двадцать. Но из самострела стрелок может выстрелить с укрытия, по-тихому, не демаскируя себя дымом и грохотом. А после выстрела из пищали в любом случае жди ответ. И точность у арбалета на его дистанции будет повыше.

Самострел я могу перезарядить за тридцать, сорок секунд, особенно с «козьей ногой». Пищаль — в лучшем случае за минуту: насыпь порох, пулю, пыж, подожги фитиль. И попробуй это сделать на бегу или под стрелами!

И еще, о чем не все знают, после выстрела в стволе могут остаться искры — несгоревшие пороховые крупицы, горячие частички углей, тлеющие волокна пыжа или пакли. И они могут прекрасно взорвать порох при перезарядке. На этот случай после каждого выстрела следует прочищать ствол шомполом с влажной паклей… но это еще одна головная боль, и еще одна задержка при стрельбе.

А самострелу всё равно: дождь, снег, туман, искры. Главное — чтоб тетива не раскисла. А пищаль… да что там, сырой фитиль — и ты труп. Осечка, или еще что похуже, вроде затяжного выстрела. В сырости стрельба превращается чуть ли не в лотерею.

На короткой дистанции я из самострела попаду в мишень, как ножом в полено. Пищаль бьёт сильнее — да, но точно и надежно стрелять можно только стоя, с упора, желательно с треногой. Самострел стреляет из-за укрытия, с колена, лежа, да как угодно, хоть стоя на голове.

Самострел — это тетива, плечи и ложа. Всё легко можно починить, заменить. А пищаль? Сломался замок, повредило ствол — и большая беда.

Я сделал свой самострел не для красоты. Он тяжёлый, с широкими плечами, тетива из лосиных сухожилий — здесь это, наверное, лучший вариант из всех. С «козьей ногой» любой может натянуть его без особых усилий. Спуск надёжный, из толстого железа.

Он в первую очередь подойдет разведчикам и охотникам. Им не нужно громыхать. Им надо молча убить и уйти. А пищали пусть будут у тех, кто в строю, на стене, в крепости.

И самое главное, чуть не забыл! Я пока что всего не знаю, но уверен, что пороха у Ермака не так уж и много (хотя бы потому, что его вообще много не бывает). Его, конечно, привозят с Москвы или с городов поближе, но достаточно ли? А стрелы делать проще. Залежи руды здесь наверняка имеются, только разрабатывай. Дерева, бересты, клея и прочего — тоже завались.

Теперь надо пойти испытать самострел в лесу. Надеюсь, там обойдется без приключений, хотя стычки с татарами происходят постоянно.

Глава 4

Я вышел за ворота. Стража меня не остановила — я махнул мешком и сказал, что иду «проверять инструмент». Враньё — но вежливое. Особого дела до меня охране нет. Да и не выглядит мой мешок как что-то опасное. И вообще, оружие у меня хоть и отняли, но делать мне его никто не запрещал!

Лес начинался далековато, за огородами и рядами старых пней. Сначала