Нити судьбы. Новый мир - Эмили Ли

Тэруми засмеялась.

— Осталось только её найти, эту армию.

— Ну, нематериальная часть уже с тобой, — напомнил ей Чонсок, — а армию из людей постепенно нарастим.

При упоминании Кыта Тэруми переменилась в лице и бросила взгляд на дверь, но потом быстро подобралась и снова улыбнулась.

— Давайте уже есть.

Она выскользнула из объятий Чона и плюхнулась на одеяло. Когда все расселись, Лайя раздала всем припасы, которые съесть было желательно первыми. Разговоры на время утихли, поэтому предоставленная сама себе Лайя невольно снова стала наблюдать за Дарием и Исалиэль. Маг огня протянул эльфийке кусочек хлеба, но вместо того, чтобы забрать его, Исалиэль откусила прямо из его рук. Дарий протянул вторую руку и нежно провел по её губе, смахивая крошки, а затем наклонился и что-то прошептал ей на ухо. Эльфийка вспыхнула от смущения и, когда Дарий отстранился, стала восхищенно любоваться его лицом. Яркие глаза Исалиэль сейчас излучали такое обожание и любовь, что от приторности Лайя невольно скривилась, а потом фыркнула и отвернулась.

— Слушайте, — вдруг тихо спросила она, ни к кому конкретно не обращаясь, — а у меня тоже такое дурацкое выражение лица, когда я смотрю на Фенриса?

— Нет! — выпалила Тэруми, не давая остальным шанса высказаться. Карие глаза были сейчас такими вредными — Лайя сразу поняла, что ответ ей не понравится. — Исалиэль смотрит на упыря с нежностью, с любовью — невинно. Жадно ловит каждое его слово. Так смотрят на идеал, божество. Если она вдруг, в какой-то момент, станет ему поклоняться, это будет, скорее, естественно, чем удивительно. — Тэруми сделала паузу, обозначая важность предстоящих слов, и Лайя мысленно приготовилась услышать гадость. — Ты же обычно смотришь на Фенриса хищно, плотоядно, по-собственнически. Раздеваешь взглядом, даже не подозревая, что все твои фантазии и охватившие эмоции легко читаются с лица…

Фенрис усмехнулся, и взгляд Лайи магнитом притянулся к мужу. …Раздеваешь взглядом… Да… Прильнуть бы к нему, забраться под одежду, коснуться рукой пресса, скользнуть лаской ниже. Это заставит его судорожно выдохнуть и загореться от желания, а ещё рассердиться, ведь они не одни… Её губы невольно приоткрылись, выдавая охватившее волнение, и взгляд Фенриса сместился на них, там и замер.

— Вот прямо как сейчас, — уже громче сказала Тэруми ей в самое ухо, хватая её за плечо и сжимая. Лайя вздрогнула и опустила глаза, смущаясь. Тэруми весело добавила: — Сама спросила.

— Достаточно было просто сказать «нет», — буркнула Лайя и нырнула в гостеприимно расставленные руки Фенриса, спасаясь бегством от насмешек сестры.

За дверью раздались уже привычные звуки ночи, и спрятавшиеся в доме резко затихли. Дарий оставил мерцать только две маленькие огненные сферы, и то, они кружили как можно дальше от двери. Все стали укладываться спать, а Тэруми вдруг поднялась и направилась к выходу.

— Тэ? — тихо позвала её Лайя.

Тэруми подняла руку, прося помолчать, и прильнула всем телом к двери, прислушиваясь. Она стояла так долго, что Чонсок не выдержал и подошел к ней, осторожно коснулся плеча. Тэруми спрятала полный страха взгляд и поспешила к Фенрису и Лайе. Она дождалась, пока Чонсок снова сядет рядом, и подалась вперед, показывая, что хочет поговорить только со своими родными, насколько это возможно в таком месте при такой ситуации. Фенрис, Лайя и Чонсок сели ближе и склонили головы, чтобы всё расслышать.

— Я не чувствую Кыта. Совсем, — прошептала она, а лицо стало потерянным. Тэруми посмотрела на Фенриса так, словно только он мог ей помочь: — Тогда, после выходки Анкалумэ, перед драконом, я пыталась призвать Кыта, но ничего не получилось. Я пыталась убедить себя, что это как-то магия Верховной жрицы повлияла, что это временно… Думала, что покину стены Дэйлора, и Кыт вернется. Но сейчас… — её голос задрожал, а глаза покраснели, выдавая сдерживаемые слезы. — Сейчас я его тоже не слышу. Он не пришел, чтобы предупредить меня об опасности. Я… я… не знаю, почему…

— Ты и раньше его какое-то время не слышала, — напомнила ей Лайя и взяла за руки. — Возможно, в минуту настоящей опасности он снова вернется, как было прошлый раз.

— Не вернется, — донесся тихий голос Исалиэль, которая умудрилась расслышать чужой разговор. Все обернулись и уставились на эльфийку, что сейчас сидела и нервно сжимала ткань платья. — Такая сила не должна быть сокрыта в одном человеке и не должна быть подчинена только воле одного, — твердо сказала Исалиэль, смело смотря на брата, показывая, что уверена в своей правоте и ждет его понимания и одобрения. — Произошедшее с кланом Таурохтар не должно было повториться. Из уважения к тебе, Фенрис, мы не могли убить саму ведьму — она дорога тебе, поэтому воздействовали только на саму темную силу. Это никак не противоречило достигнутым соглашениям.

— Как? — спросил Фенрис, требовательно смотря на Исалиэль, при этом находя руку Тэруми и с силой сжимая.

Он опасался реакции Тэруми и через прикосновение просил её сначала разобраться с неожиданным заявлением, но та, если бы и захотела, то не смогла бы ничего сейчас сделать. Услышанное парализовало волю.

— Фенрис, мы… — пробормотала Исалиэль и замолчала, не желая при всех объяснять и жалея, что решилась рассказать правду.

— Как? — Слово разрезало воздух, словно ударяя. Эльфийка дернулась и чуть побледнела.

— Мы каждый день добавляли в пищу, которую Тэруми ела, заговоренный эликсир. Так ведьма не почувствовала, как раз от раза гибли темные сущности, которые она носила в себе. На момент вашего прошлого отбытия всё было уже кончено.

Тэруми медленно перевела с Исалиэль взгляд вниз и бездумно уставилась на впившиеся в её руку тонкие пальцы Фенриса. В ушах зазвенело, а перед глазами стало всё плыть. Чонсок обнял её, опасаясь необдуманного порыва и вместе с тем переживая за её состояние. О том, как важны были эти существа, как она гордилась ими, знал, хоть и не одобрял. Лайя прижала ладонь ко рту и инстинктивно вжалась в стену, словно перед ней сидела не красивая эльфийка, а чудовище.

У Дария была такая же реакция. Он отстранился от Исалиэль, увеличивая дистанцию между ними. Контролировать своё выражение лица не мог. Он очень плохо относился к азурианке, но в этот момент искренне сочувствовал ей. Он и примерно не мог представить, что было бы, если бы у него забрали его магию. Наверное, просто умер бы от горя. Это же часть его. Как можно забрать часть и остаться в живых? Дарий подозревал, что у ведьмы было такое же отношение к сокрытым в ней монстрам.

Мориан часто переводил