Нити судьбы. Новый мир - Эмили Ли

— Да, а что? — удивленно спросила Исалиэль. — Я и прошлый раз так путешествовала.

— Но сейчас нам придется отпустить лошадей. — Выражение лица эльфийки было всё ещё непонимающим, поэтому Лайя пояснила: — Зима, лес, нам придется часть пути проделать пешком…

— Я знаю, — вежливо улыбнулась ей Исалиэль. — Спасибо за беспокойство. Я справлюсь.

Лайя открыла рот и закрыла, сначала не находя слов, а потом всё же привела самый весомый аргумент:

— Монстры… От них не убежать… Тем более в платье.

Исалиэль облегченно рассмеялась, наконец-то понимая, чем именно возмущена жена брата.

— Я же с Дарием, он меня защитит, — просто сказала эльфийка. В глазах светилась искренняя вера в то, что она говорит. Нотки удивления в голосе Исалиэль указывали на непонимание необходимости объяснять очевидные вещи.

Тэруми поджала губы, чтобы не расхохотаться, а Лайя часто заморгала. Чтобы справиться с собой, ей понадобилась почти минута. Когда Лайя забралась в седло и отряд пришел в движение, направляясь к воротам Дэйлора, Тэруми подъехала к сестре и тихо ей сказала:

— Ты же хотела быть принцессой, так учись как надо. В следующий раз при виде проклятых людей или наргсов, не колдовать и не лук со стрелами доставать, а платьице разгладила, глазами похлопала и стоишь, ждешь, пока Фенрис тебя спасет.

— Кто бы говорил! Сама всегда в пекло вперед Чона лезешь, — огрызнулась Лайя.

— Так я никогда и не мечтала быть принцессой, — весело поддела её азурианка.

— Это будет очень долгая дорога, — тихо и обречённо проговорил Фенрис и покачал головой.

— Это мы, угрюмый, завидуем просто, — громко сказала Тэруми, — вот и зубоскалим. А всё потому, что не нас защищает Дарий. — Последние слова она перековеркала, очень похоже подражая нежному и наполненному благоговением голосу эльфийки, а потом не удержалась и всё же захохотала.

Лайя пыталась сохранить серьёзное лицо, но так ничего и не вышло. Смех прорвался наружу. Исалиэль понимала, что смеются над ней, но вида не подала. Она отстраненно рассматривала любимый город и мысленно прощалась с ним.

Перед поездкой Дарий сам себе обещал всё стерпеть, в конце концов, в его жизни было много отвратительных людей, поэтому тесное общество проклятой азурианки потерпеть всего несколько дней можно, но её издевки в сторону Лиэль переходили уже все допустимые границы.

— Держи свой язык при себе, если не хочешь, чтобы однажды его укоротили, — зло выпалил Дарий.

Тэруми резко умолка, переставая смеяться, и повернулась, безошибочно определяя, кому это он сказал.

— Хороший совет, — холодно отрезала она. — Вот и воспользуйся им.

— Дарий! Тэруми! — одернул их Фенрис.

— Какого черта, Эарендил?! Она специально провоцирует меня и Исалиэль! Открыто пользуется твоим покровительством! Почему я должен терпеть это?

— Так и не нужно терпеть, — сказала Тэруми. — Сваливай! В чем проблема? Тебя никто не держит.

— Тэруми, — вмешался уже и Чонсок.

— Хорошо, — проглатывая всеобщее неодобрение и гася злость, сказала Тэруми. — Тогда давай начистоту, упырь. Твоя несравненная Исалиэль отправилась в опасное путешествие, нарядившись, как на бал. При этом захватила с собой столько вещей, что ты их вряд ли унесешь, даже имея несравненную физическую форму. И если ты сейчас мне, глядя в глаза, скажешь, что это нормально, и что ты не думаешь, как Лайя, то я извинюсь, а потом умолкну и больше никогда не взгляну в вашу сторону.

Дарий выдохнул, чтобы парировать ей, но слова нашлись не сразу, и этой секундной задержки хватило. Тэруми хмыкнула и отвернулась.

— Тэ, — тихо позвал её Чонсок, — не нужно быть столь прямолинейной.

— Согласна. Вот только стоит ли проявленная тактичность того, чтобы из-за Исалиэль кто-нибудь пострадал?

— Не утрируй.

— Ах да, я забыла, у неё есть защитник, и всё будет хорошо!

Тэруми пришпорила коня и чуть отдалилась, собираясь побыть одной. Чонсок бросил обеспокоенный взгляд на Лайю. Та лишь недоуменно пожала плечами. С сестрой что-то творилось в последние дни, Лайя тоже видела это. Тэруми стала более колкой, а за шутками и смехом слышалась горечь. Ещё их танэри часто искала одиночества, а в моменты, когда думала, что её никто не видит, в глазах читался страх.

До Лайи донесся едва различимый жалостливый шепот Исалиэль, обращенный к Дарию:

— Я не могу носить мужские одеяния. Они слишком вольные… Это недопустимо. Все будут смотреть на меня.

— Тебя никто и не заставляет, — тихо ответил Дарий. — Не обращай внимание на… — он явно подбирал более тактичное слово, чтобы не сказать грубость, — азурианку. Она темная ведьма. Что с неё взять? Они все такие.

Лайя скрипнула зубами от злости и, чтобы не наговорить лишнего, поспешила увеличить расстояние между собой и этой парочкой.

Чонсок подождал, пока Дарий с ним поравняется, и тихо, с нажимом сказал:

— Говорить о Тэруми в неподобающем ключе запрещено, угрожать тем более. Попытки навредить ей закончатся для тебя крайне плохо. Я понятно выразился?

Дарий вспыхнул от злости и выпалил:

— А ты не слишком много на себя берешь?! Кто ты такой, чтобы…

— Я — человек, который в данном случае определяет твою судьбу, — жестко перебил его Чонсок. — У эльфов ты не можешь остаться, ты и сам понимаешь, почему. А единственный город на этой земле — мой.

— При всем уважении, Чонсок Лим, — вмешалась Исалиэль, — но Дарий лишь ответил на агрессию со стороны вашей невесты.

— Для вас — Правитель Лим, — поправил её Чонсок. — Я жил в вашем городе и соблюдал правила, установленные там, проявлял уважение. Сейчас вам предстоит жить в моем городе, и поэтому вполне резонно ожидаю от вас соблюдения моих. Одно из которых касается и Тэруми Ю-хи Шайн. Я его только что озвучил. — Он уже собрался закончить разговор, но не удержался и добавил: — В следующий раз в странствии отдавайте предпочтение больше практичности, чем красоте. От этого порой зависит не только ваша жизнь, но и жизнь дорогого вам человека. Стены Дэйлора больше не смогут защитить вас, а реальный мир не так прекрасен, как могло показаться из окна уютной спальни.

— Я поняла вас, Правитель Лим, — пытаясь удержать слезы, проговорила Исалиэль.

От ярости линии на руках Дария вспыхнули ярче, но Чонсок сделал вид, что не заметил, и направил свою лошадь вперед, ближе к остальным. Фенрис обернулся и бросил предупреждающий взгляд на Торника, вынуждая его медленно гореть от гнева изнутри из-за невозможности испепелить обидчика.

* * *

Первая половина дня прошла в молчании, а потом, устав от тишины, Тэруми стала вовлекать в разговоры Лайю, попутно цепляя Фенриса и Чонсока, начисто игнорируя мага огня и эльфийку. Вначале напряжение между всеми было ощутимо, а потом все четверо снова окунулись только в их,