Узнавать Отражение - Ande

Он спокойно задавал вопросы, записывал ответы в протокол и внезапно и умело менял тему, отслеживая мои реакции.

А я при этом думал, что он решает простейшую дилемму: закрыть меня или подождать. И ищет повод.

Потому что запросто можно решить, что ствол я выкинул в Яузу или в Москву-реку. А в тюрьме меня убедят, что так и было. И закрыть дело.

Тут на столе у следователя зазвонил телефон, и он выгнал меня из кабинета.

Когда меня позвали обратно спустя минут десять, что-то изменилось. То ли во взгляде мента, то ли в положении планет.

Он сказал, что берет с меня подписку о невыезде. «Завтра утром придешь к участковому. И будешь отмечаться у него ежедневно. Подпиши вот здесь и здесь». И добавил:

— Задерживать тебя у меня пока что нет оснований, Павел. Не создавай их. Понял?

Дождавшись моего ответного кивка и с иронией изучив мою допровскую авоську взглядом, он буркнул:

— Не смею задерживать.

И протянул мне мой паспорт со вложенной бумажкой. Видимо — с той самой подпиской.

Бредя по Калитниковской в сторону Таганки, я размышлял, что мне повезло. С другой стороны, вот закрыли бы меня. А тут где-то кого-то… р-р-раз! — и грохнули из того самого пистолета. Очень неудобно получится. Иногда и до оргвыводов. С учетом того, что у ментов на носу поголовная переаттестация.

В общем и следователь, и я понимаем: где-то в городе находится человек с тем самым пистолетом. И я не знаю, как там менты. А вот меня этот человек очень интересует…

Когда я открыл дверь в квартиру, на часах было двадцать один тридцать. Давно стемнело, и я думал лишь о том, чтобы пожрать и выпить. Но в гостиной горел свет.

За большим столом, лицом к двери, сидела Светка.

Перед ней стояла переполненная пепельница. И была Светка словно комната после взрыва: оглушительное безмолвие, много воздуха и повсюду боль, что не выкрикнуть.

На мое появление она подняла на меня от стола лихорадочно сухой взгляд и разлепила потрескавшиеся губы:

— Паша… — это прозвучало настолько безжизненно…

Я сглотнул. Даже сейчас она оставалась невероятно притягательной… Потом вздохнул, снял и повесил куртку. Разулся и прошел на кухню. Там так и стоял коньяк. Я налил грамм сто пятьдесят в фужер, принес и поставил перед ней:

— Давай, залпом. Надо.

Отнес и вытряхнул пепельницу, вернулся и поставил ее на стол. Сел напротив нее и тоже закурил. Она мельком взглянула на меня и кивнула. А потом выпила коньяк как воду и снова закурила.

Потом она потушила сигарету и в упор посмотрела на меня:

— Паша. Хочешь посмотреть на мое нижнее белье?

Потом встала со стула и подернула вверх юбку. Черные трусики и чулки. Я, думая, что схожу с ума, встал и опустился перед ней на колени. И поцеловал ее в полоску кожи между чулками и трусиками…

Глава 6

Я проснулся от того, что кто то водил мне пальцем по лицу. Не открывая глаз, сориентировался. Я лежу на спине. Слева ко мне кто то привалился, и сосредоточенно сопит. И водит пальцем по лбу, носу, подбородку и губам, потом обратно, и снова. Знаю я кто это сопит.

То, что происходила ночью в спальне - это был даже не секс. Какая то сумасшедшая и болезненная попытка хоть ненадолго укрыть друг друга от выглянувшей из тьмы бездны, что на мгновение уставилась в упор. Я открыл глаза и повернул голову. Она убрала руку, совершенно не утруждаясь одеялами, простынями и прочей ерундой, и демонстрируя безупречные линии тела:

- Ну что, добился своего?

- Ты выходишь за меня замуж? - голос со сна хриплый - Но я же еще не сделал предложения! Ты, Свет, сильно торопишься.

- Не придуривайся. Ты всегда хотел меня трахнуть.

- Само собой. - я потянулся - Но мне всегда было еще интересней, как мы будем жить, и что делать, в промежутке между трахом. Я думал поизучать этот вопрос ближайшие лет шестьдесят. Больше ты не протянешь.

- Это как?

- Я буду звонить тебе на работу, узнать как дела. За ужином ты заслушаешься моим нытьем, что все козлы. А ты, будешь жаловаться, что главврач тебе проходу не дает, и щиплет за попу. И до самого утра удерживать меня от побоев того медика.

- А утром? – хихикнула она.

- Получив от девушки что хотел, мужчина становится добродушным.

- Нет уж, Паша. Для начала, назначу тебе регулярный секс. Посмотрю, надолго ли тебя хватит…

- Вы правы, доктор. Так болею, так болею... Разве что, если нам трахаться хотя бы пару раз в день …

Я потянулся к ней, решив, что раз уж по медицинским показаниям … но она ловко увернулась и вскочила с кровати.

Подобрала с пола свое белье, и не торопясь скрылась в сторону ванной, пояснив:

- Мне на работу пора, Паш.

А я остался лежать. Размышляя, что все настолько неправильно, нечестно, да и просто некрасиво… что именно так и должно быть. И фиг я позволю ей забыть о том, что между нами случилось этой ночью. Это было настолько восхитительно…

Повернулся, свесился с кровати, и нашел свои трусы, в ворохе одежды. И натянул, что бы не столь явно демонстрировать восхищение…

- Чай или кофе? - спросила она, появившись уже в черных трусиках и лифчике.

- Кофе, пожалуйста - барственно потянулся я на кровати.

Она изучила меня взглядом, задержавшись ненадолго на выпирающих сквозь трусы признаках восторга. Фыркнула, огляделась, и подобрала с пола мою армейскую исподнюю рубаху, которую и натянула. Оказавшись таким образом в стильном коротком платье. Жирный черный штамп «В/Ч 34166» на спине, ничего не портил. Наоборот, странным образом намекал на Милан, подиум, высокую моду, и то, что красота украсит все что угодно.

Оценив по моему лицу, что выглядит офигенно, она снова вышла. Я демонстрируя независимость, остался валяться. Дескать подумаешь, много вас, таких фотомоделей, здесь шляется. Впрочем, ненадолго.

- Тебе омлет или глазунью?- прокричала она с кухни.

Я подскочил с кровати, тоже переместившись на кухню:

- Прекращай уже вот это! Сама сказала, что кроме секса между нами ничего быть не может! И после такого заявления- омлет?! Да ты садистка, Света!

- Вот это твое глупое лицо, Паша…- фыркнула она - ради такой идиотской физии… можно и борщ сварить…

-