Беглый в Гаване 2 - Азк

— В этом янтаре — сукцинат. Природное соединение. Наши биохимики ещё в семидесятых доказали, что он активизирует обмен веществ, усиливает выработку клеточной энергии. Особенно в ослабленном организме. Есть даже исследования… Марии Николаевны Кондрашовой. Она показала, что янтарная кислота действует как катализатор. Мобилизует и запускает процессы, которые организм забыл, как включать.

Коралина слушала внимательно. Её пальцы уже обнимали тонкую ручку ложки — будто та сама ложилась в ладонь.

— Значит, теперь у меня будет собственная аптечка… из камня? — мягко улыбнулась она.

— Скорее — импульс, — ответил генерал. — Не только кушайте ей, но и носите рядом с кожей. Не обязательно как ложку. Главное — контакт. А остальное… организм знает, что делать.

Вальтер кивнул, крепко держа её за руку. Он видел — она снова живая и сильная. И пусть пока это только начало, но оно уже было чудом. А чудеса надо беречь.

* * *

Все сели на диван у окна, а Коралина, аккуратно повернув ложку в ладони, вдруг заговорила первой:

— Тино, я давно хотела кому-то рассказать… и, наверное только сейчас поняла, что только вам могу.

Она посмотрела на Вальтера — тот чуть кивнул. Не как муж, а как союзник.

— Я ведь работала в бухгалтерии, в отделе управления внутренними активами банка. Отчеты, аудиты, списания, сверки — рутинная, но важная работа. Особенно отчёты по так называемым «спящим счетам». Это счета и депозитные ячейки, на которых не было движения десятилетиями. Обычно в любом швейцарском банке, таких активов не мало.

По швейцарскому закону, если в течение сорока лет не происходит ни одной операции, и владелец не объявляется — средства переходят банку.

— Приватизированное забвение, — буркнул генерал, — вполне в духе эпохи.

— Только вот два года назад я наткнулась на странный случай. Один из старших менеджеров нашего отдела лично курировал уничтожение документов по такому «спящему» счету и двум связанным с ним ячейкам. Меня это насторожило. Обычно всё списывается через отделы комплаенса, а тут — личный контроль сотрудника с особым допуском.

Она замолчала, будто собираясь с духом. Потом продолжила:

— В папке, которую я всё же успела мельком просмотреть, значилось, что активы были размещены в сороковом году. Открыты немцем, которого в списках я потом нашла как офицера СС. Внутри одной из ячеек был… список фамилий и предметов. Вторая — с указанием вложений: золотые монеты, камни, документы.

Именно тогда я впервые услышала фразу «Eigentum des Reiches» — «собственность Рейха».

Генерал чуть наклонился вперёд:

— Ты точно уверена?

— Да. А через два дня все эти документы были официально уничтожены. Подписано было всё задним числом, включая внутренние распоряжения и акты уничтожения. Следов не осталось.

Вальтер посмотрел на неё, сжав пальцы. Голос его прозвучал глухо:

— Мы не могли тогда ничего сделать. Нас бы просто убрали. А Кора была ещё официально на работе, под присягой конфиденциальности. Мы решили, что риск не оправдан.

Генерал молчал. Только зрачки чуть сузились. Где-то в глубине взгляда вспыхнул ледяной огонёк.

— Значит, не всё было учтено после Победы…

И, судя по реакции — кое-кому до сих пор есть что скрывать. И, возможно, там не только деньги.

Он встал, прошёлся по комнате.

— Ты запомнила хоть что-то из того списка? Имена? Даты?

Коралина кивнула.

— Я запомнила номер счёта. Не полностью, но последние цифры — точно. И одну фамилию. Странную но звучную, именно поэтому её сложно забыть — Вильгельм Штаденхауэр. Он фигурировал как контактное лицо на случай «принудительного пересмотра судьбы активов».

Генерал остановился.

— Это фамилия из старых архивов. Возможно, это ключ.

Он подошёл ближе, заглянул ей в глаза:

— Вы хорошо сделали, что рассказали. И вы больше ничего не будете делать. Этим займёмся мы.

Если действительно есть шанс, что кое-кто пытался стереть следы старого нацистского золота — мы дотянемся.

Глава 9

После небольшой, но неизбежной паузы, генерал достал из внутреннего кармана тонкий футляр из темной древесины, фиксатор щёлкнул мягко, почти неслышно.

— Я кое-что привёз показать. Как говорится бизнес-идея на будущее.

Они переглянулись. Вальтер опустил очки на нос. Коралина слегка подалась вперёд.

Внутри футляра, на мягкой подкладке, лежала золотая марка. Она поблёскивала живым светом, словно в ней было не только золото, но и тепло человеческих рук. Гравировка выглядела современно, даже стильно — на ней не было ни флагов, ни гербов. Только рельефная поверхность с меткой на срезе: микроскопическая сетка линий, уходящих внутрь металла.

— Это… — Вальтер замолчал, взяв в руки изделие. Вес ощутимый. Холодок благородного металла.

— Это же не просто слиток.

— Верно, — кивнул генерал. — Это инвестиционный паззл. Состоит из элементов одного веса. Можно делать паззлы разного веса — от десятой до полной унции.

Игра и инвестиция в одном. Лотерея и драгметалл. Выигрывает тот, кто соберёт комплект.

Коралина провела пальцем по краю. Гладкий, но с едва заметными линиями разреза.

— Это же… можно разобрать?

— Да. Но не руками. Специальным ключом, что бы без повреждений. Внутри каждого — индивидуальный код. Как номер и серия на банковской купюре.

— Всё отслеживается… — Прокомментировала Кора.

Вальтер улыбнулся, но глаза оставались серьёзными:

— И что вы хотите с этим делать?

— Открыть бизнес нового типа, за пределами привычного. Без банков, без контроля.

Генерал выдержал паузу.

— Вы — первые, кто это видит.

Может, именно вы покажете это тем, кто умеет считать лучше, чем стрелять.

Коралина кивнула. Медленно, с осмысленным выражением:

— Это красиво. И… опасно.

— Как и всё настоящее, — моментально ответил генерал.

— Покажите еще раз Тино, — спокойно попросила Кора.

Генерал кивнул, и извлёк из футляра вторую марку — такого же размера, но с другим рисунком. Повернув её ребром к свету, он нажал невидимую кнопку в торце и золотое изделие рассыпалось на одинаковые по весу и размеру пазлы.

— Здесь интегрированы сразу три уровня идентификации, — пояснил Костя. — Первый — оптический: голографический код, видимый только в ультрафиолете. Второй — магнитный. Внутри марки имплантирована полоска с уникальным откликом на определённой частоте. Третий — радиометка ближнего действия. Её можно считать только в пределах полутора метров. Всё это позволяет полностью контролировать происхождение каждой части.

— Прямо как в Форт-Уэрте, — хмыкнул Вальтер.

— Лучше, — тихо сказал генерал. — У них такого ещё нет.

Генерал продолжил:

— На каждую «марку» нанесён серийный номер, он же ID-партии. Мы знаем из какого сплава она отлита, сколько времени прошла в камере стабилизации, кто был последним оператором. Это не просто безликий металл, это объект с историей.

Фридрих внимательно осматривал гравировку:

— Вы упомянули *пазлы*?

— Да, — подтвердил Костя. — Каждая «марка» состоит из