Беглый в Гаване 2 - Азк

— Принято. «Муха» на месте, «Друг» в режиме прослушки. Я — в тени.

— Вот за это, ты мне и нравишься.

Он ушёл, растворившись в толпе, а я подошёл ближе к группе у колонны, делая вид, что выбираю сыр. Плавно, без резких движений, как и учил меня один старый инструктор — правда, он был из другой галактики.

Я притворялся, что ищу в сырной тарелке что-то с плесенью, но на деле внимательно слушал. «Муха» передавала звук в отличном качестве, и «Друг» уже успел подобрать фильтр и здорово убрать фоновый шум. Разговор шёл негромко, с большими паузами:

— … день второй, и они не подозревают…

— … через неделю на «платформу» выйдет «Тукан»…

— … «Карибская тропа» открыта, маршрут через Кайманов канал подтверждён.

Внутри меня ёкнуло, и я мгновенно передал:

— Генерал, они произнесли: «Карибская тропа». Повторяю: «Карибская тропа».

Ответ пришёл почти сразу:

— Принял. Уйди с прямой видимости. «Муха» продолжает работу. Дальше — только наблюдение.

Я отошёл к дальнему столику с бокалом сока, рядом стояла ваза с ромашками, за ней — Инна, она болтала с какой-то гаванской тётушкой в шляпе.

— Всё хорошо? — прошептала она, бросив на меня внимательный взгляд.

— Пока да. Пироги пекутся. С начинкой.

Я глянул на колонну. Панамец всё ещё разговаривал. Но что-то изменилось — напряжение. Он стал чаще оглядываться. Через полминуты развернулся и пошёл в сторону выхода.

Одновременно «Муха» передала тревожный сигнал:

— Перехвачена фраза: «Время вышло. Уходим». Подозрение на передачу координат через кодовый сигнал.

Я вызвал «Друга»:

— Есть координаты?

— Зафиксировано коротковолновое пинг-сообщение. Скорее всего, точка сбора. Отправляю карту.

— Вероятная зона интереса — юг Кубы, берег между Мансанильо и Пиларом. Предположительно это место выгрузки.

Я молча отправил координаты генералу.

Через минуту Измайлов прошёл мимо меня, слегка кивнул и, не оборачиваясь, бросил:

— Будь готов. Завтра — разведка. Возьмёшь Щеглова и Иванихина.

— Понял.

Он исчез за дверью, и я остался с мыслью, которая гудела в голове, как старая антенна под грозой:

Кто-то давно проложил тропу. Осталось понять — куда она ведёт.

* * *

Генерал выглядел после моих процедур если не помолодевшим, то очень свежо и бодро. Сейчас он сидел на удобной скамейке, в руке — фарфоровая чашка с крепким зеленым чаем. «Друг» только что закончил сброс данных на наши нейроинтерфейсы.

— Ну, посмотрим, — сказал он мысленно, даже не глядя на меня.

— Вот эта фраза. «Карибская тропа открыта» — ключ. «Тукан» — похоже, кодовое имя судна или группы. Координаты пинга — между Мансанильо и Пиларом. Отсюда до точки — полсотни километров по прямой. Есть вероятность, что там будет выгрузка.

Измайлов прищурился:

— «Карибская тропа»… Хитрые суки. Старая легенда времён контрабанды оружия. Ещё со времен революции.

Он сделал глоток и мысленно добавил:

— «Платформа» — не к добру. Это может быть либо временная точка связи, либо склад, или еще что-то.

— План? — спросил я.

А сам с огромным интересом наблюдал за нами в отражении большого окна. Со стороны мы выглядели как клоуны из пантомимы…

— Выход завтра на рассвете. Ты, Щеглов, Иванихин. Берёте один из джипов с оптикой и средствами связи. Будьте предельно аккуратны, это не школьники на «Зарнице».

— «Друг» будет рядом, «Птичка» и «Муха» над головой. Без шума. Смотрю, слушаю, не высовываюсь сам и парням не дам. Но если замечу что-то похожее на сброс или сигнал — сразу доклад вам.

— Верно, а я отработаю с кубинцами. Это не просто радиоигра, Костя. Это, возможно, следующее звено после подлодки. Мы ещё не знаем, с какой стороны они полезут.

Он поднялся с плетёного кресла, потянулся, взглянул на часы, слил остатки чая под манго, и уже уходя, добавил голосом, без нейроинтерфейса:

— Ладно, компаньеро… пора мне. Завтра рано вставать. Но перед уходом — новость.

Он задержался на краю тени, под большим манговым деревом, и голос его был уже спокойным, почти будничным:

— Твой любимец… полковник с «Нахимова».

Я приподнял бровь:

— Ну?

— Улетел, — спокойно сказал генерал. — В Москву. Не в наручниках, не под конвоем. Обычный авиарейс. С медсестрой. Своей.

— С любовницей, — уточнил я, чувствуя, как по спине прошёл холодок. — То есть всё-таки…

— Да. Они оба покинули Кубу, как ни в чём не бывало. Документы в порядке. Подозрений — официально — нет. Наблюдение ничего не выявило. Никаких прямых, да и косвенных доказательств по делу. А за то, что он пытался — но не успел… Сам понимаешь. По документам он теперь — человек, отработавший в загранкомандировке. До следующей. И еще… Я тут по своим старым связям пошуршал, так вот, в этот рейс он засобирался еще полгода назад под соусом сделать приятное любимой женщине…

— Получается западники уже полгода назад знали про этот радар, когда и как его будут транспортировать на Кубу?

— Именно.

— Тогда «течет» где-то намного выше!

— Верный вывод. Но надеюсь пока «эти» не знают, что мы знаем…

Я помолчал.

— И что теперь?

— Теперь — мы наблюдаем. И ждём. Такие, как он, редко уходят в тень навсегда. Тем более, если чувствуют безнаказанность.

Измайлов вздохнул, хлопнул меня по плечу и добавил:

— Но ты, Костя, молодец. Без тебя, мы бы даже ниточку не ухватили. А теперь — хоть и тонкая, но есть. Только тянуть надо очень аккуратно.

Он пошёл к калитке. Перед тем как выйти, оглянулся:

— И да, скажи своей — отличные у вас были креветки. Ей огромное спасибо.

Я кивнул и остался в манговой тени, провожая его взглядом.

Тень сгущалась. А в голове всё крутилась одна мысль: полковник ушёл… но далеко и надолго ли?

Глава 12

Остатки моего кофе на донышке давно остыли, а вечер окончательно затих в тропической тишине.

Я вернулся в дом и плеснул себе полстакана воды. Не рома — не тот случай. Прошёл в спальню, тихо прикрыл дверь, чтобы не разбудить Инну, и вернулся в гостиную. Там, в привычном углу под потолком, зависал активированный интерфейс.

— «Друг»… — позвал я.

— Я на связи, — отозвался чёткий и без эмоций, отлично знакомый голос, — Уровень шифрования: «белый шум». Коммуникации подавлены. Можно говорить свободно.

Я сел в кресло, потёр лоб.

— Что скажешь о нашем полковнике?

— Анализ его действий за последнее время, как на борту судна, так и во время прибывания в Гаване указывает на поведение человека, осознающего угрозу разоблачения. Однако он ни разу не допустил прямого контакта с внешними агентами. Осторожность запредельная. Никакой спешки. Никаких