Беглый в Гаване 2 - Азк

Я с удовольствием устроился за рулём. Салон пах лаком и легким ароматом той же самой сигары, которую сейчас курил генерал, и одновременно на пассажирском сидении уже проверял документы: паспорт Белиза, декларации, доверенности, папка с распечатанными схемами и картами.

По дороге в Цюрих разговор в машине почти не клеился — каждый был в своих мыслях. Я вспоминал, какие мелочи ещё нужно проконтролировать. Генерал молчал, но по его взгляду, устремлённому в окно, было видно — он тоже крутит в голове варианты.

«Друг» периодически выходил на связь:

«Трасса чиста. Три точки контроля проехали без интереса со стороны правохранителей».

Мы въезжали в Цюрих под аккомпанемент швейцарской точности — ровные ряды домов, идеальные газоны, автобусы по расписанию до секунды.

Я откинулся на спинку автокресла и пробормотал:

— Даже трава тут подстрижена с точностью до миллиметра. Всё идеально.

Измайлов поднял бровь:

— Швейцария, Костя. Здесь даже коррупция такая — выверенная до микрона.

— Это до первого шороха, — добавил я.

— Все должно быть тихо, — кивнул генерал. — И вообще, не отвлекаемся от дела.

Вальтер мягко заметил:

— У нас шесть часов. Если не уложимся, то вы поедете через Штайн и по старой дороге. Там меньше шансов быть замеченными.

Генерал кивнул:

— Хорошо. Шесть часов — это как нормальная шахматная партия.

— Тогда я в ней ферзь, — сказал я.

— Ты — конь. Непредсказуемый и прыгающий через головы. А я уж как-нибудь побуду ладьёй.

Я улыбнулся. Машина двигалась по асфальту, будто плыла. Мы были в сердце банковской Европы, с золотом, пачками свеженапечатанных долларов и целым списком дел.

А впереди — Цюрих, где всё решалось не в перестрелках, а в кабинетах с кондиционерами и ковровыми дорожками.

* * *

Цюрих. Частный банк. Утро буднего дня.

Машина Вальтера свернула в боковую улочку с тускло-золотистой табличкой на фасаде, где вместо громкого названия — только три буквы, похожие на инициалы. Никакой показной роскоши, только строгая архитектура, аккуратный плющ у стены и камерная тишина.

— Мы на месте, — сказал Вальтер, выключая двигатель. — Всё готово. Регистрирующий юрист фонда уже внутри.

Генерал поправил лацкан пиджака и бросил в мою сторону:

— Напомни, как тебя зовут?

— Хорхе Армандо Суарес, сеньор Густаво Энрике. — ответил я, без запинки.

— Хорошо звучит. Почти как контрабандист из телесериала, — усмехнулся генерал.

В банке нас встретил сухощёкий консультант в сером костюме. Он сразу признал Вальтера, поклонился чуть ниже, чем того требовали манеры, и указал на стеклянную переговорную у него за спиной.

— Господа Суарес и Энрике, добро пожаловать. Документы по вашему запросу готовы. Уведомления в налоговую службу отправлены в момент регистрации. Всё прозрачно.

Переговорная была безупречна: отделка из ореха, толстые стены, телексы с зашифрованным каналом связи, в центре — папка с гравировкой «Fundación Longevidad»(Фонд долголетия).

— «Фонд Долголетие». Как по мне, отличное название, — кивнул генерал, перелистывая страницы. — Всё по уму.

— Я добавил пункты, защищающие активы в случае внезапной смерти учредителей. Также указал возможность делегирования полномочий. От вас требуется подпись и подтверждение первого транша, — уточнил Вальтер.

Я достал футляр, обтянутый тёмной замшей, и открыл его. Внутри — сотня тщательно проверенных, прошедших спектральный анализ, крюгеррандов.

— Чистота сплава — 22 карата, добавление меди 8,33 %, — прокомментировал я, словно это имело значение для юристов. — И плюс сто тысяч долларов… наличными.

Вальтер передал наличные в особом пакете с пломбой, на котором уже стояли две пломбы. Каждый купюрный номер переписан, перепроверен. Всё выглядело так, будто деньги только что сошли с печатного станка… в Миннеаполисе.

Банковский служащий взвесил золото, пересчитал доллары, подписал акт приёма средств.

— Фонд зарегистрирован. Стартовый капитал зафиксирован. Хотите выбрать управляющего?

— Пока что — нет, — ответил генерал. — Временное управление — через доверенность на господина Вальтера Мюллера. Чуть позже мы добавим ещё двоих учредителей.

— Разумеется. Все документы с отложенной регистрацией готовы.

Мы расписывались по очереди. Подписи — такие, какие были заранее отработаны и внесены в базу белизского реестра. Я не почувствовал волнения — скорее, удовлетворение. Всё шло по плану.

— Еще один вопрос господа: наличную валюты вы желаете зачислить на свой расчетный счет или как золотые монеты сдать на хранение в банковскую ячейку?

— На счет! — Ответ генерала прозвучал как удар плеткой.

Когда бумаги были сложены в кожаную папку, а на нашем счету зазеленели цифровые строки, Вальтер тихо сказал:

— Теперь вы — часть швейцарского клубного мира.

— Насчет клуба — сомневаюсь, — сказал я. — А вот мир… он стал чуточку шире.

И тут снова заговорил служащий банка:

— По поручению руководства нашего учреждения, я уполномочен заявить следующее — при наличии неснижаемого остатка в объеме уже внесенной вами суммы, банковские услуги будут бесплатными.

Мы с генералом переглянулись.

— Спасибо за информацию, мы подумаем о вашем предложении…

Перед уходом я задержался у мраморного бюста в холле. Похоже, какой-то старый банкир, вероятно, тот, кто пережил две войны, девальвации, и остался с процентами.

Генерал догнал меня у выхода:

— Всё, Костя. Мы теперь в игре. И играем — всерьёз.

Глава 14

Солнечный свет блестел на стеклянных дверях, отлитых под старину перилах и мокром асфальте после ночного дождя. Генерал, Костя и Вальтер вышли из здания банка, где только что подписали необходимые документы по фонду «Долголетие». Бумаги в кожаной папке с гербом Белиза, первый вклад — сделан. Вальтер остановился на верхней ступеньке, закурил сигару, выдохнул ароматный дым и, обернувшись, сказал негромко:

— Всё прошло гладко. Фонд открыт, счет есть. Теперь можно подумать о первой публичной активности.

Он взглянул на генерала, затем — на Костю:

— Крюгерранды можно продать на аукционе. Есть интерес, сейчас спрос на них идёт вверх. Один из аукционных домов в Лозанне уже проводит по ним торги. Можем выжать хорошую цену — если дадим историю происхождения и правильную упаковку.

Генерал кивнул, но взгляд его был настороженно-прагматичен.

— Кроме того, что мы сейчас положили в ячейку, у нас есть еще 900 унций таких же монет разного достоинства…

— Тогда я предлагаю уведомить банк, что мы согласны на их предложение о банковских услугах, и первой просьбой будет реализация тысячи унций крюгерандов, не афишируя при этом фонд. — Предложил Вальтер.

— С оплатой наличными долларами США номиналом единица…

Вальтер с удивление посмотрел на меня.

Фонд будет заниматься благотворительностью в государствах Латинской и Южной Америк… — начал я развеивать его удивление необычным условием сделки.

— Думаю это возможно. У этого банка есть «дочка» в Штатах — она просто закажет необходимое количество банкнот в одном из резервных банков Америки. Думаю, что ни каких вопросов не