Лето, пляж, зомби 8 - Наиль Эдуардович Выборнов

Я планировал спрятать ее где-нибудь в окрестностях базы, благо там должно было хватать заброшенных селений. Как мне рассказал Семен, бандиты занимались тем, что уплотняли население.

Буквально — из окрестных деревень забирали выживших и переселяли в столицу, где заставляли работать. Это логично — их так банально проще защитить при необходимости. Ну и контролировать, естественно, хотя подозреваю, что вопрос контроля тут как раз стоял на первом месте. А вот оборона была уже вторичной.

Точно так же они поступали у Белогорска.

— Слышь, Сем, — проговорил я. — А у Керчи такая же фигня?

— Нет, — ответил он. — У Керчи почти никого не осталось, там одна тюрьма, считай. Крепость настоящая, иначе не скажешь, но там никого нет.

— Что, съели всех? — спросил я.

— Да нет, — он пожал плечами. — Похоже, что сбежать успели до того, как мост рванули. Ну кто смог, конечно. Там народ эвакуировался.

— Да уж, повезло им, — проговорил я и повернул руль.

Мы как раз выехали на улицу одной из заброшенных деревень. Здесь по улицам бродили зомби, пусть и было их немного. Но я подозревал, что где-то в окрестностях обязательно должен находиться морф. Потому что это правило такое — если где-то немного зомби, то рядом обязательно найдется эта хищная тварь. Банально: больше мертвечины на один рот, вот они и отжираются.

Зомби на машину практически не отреагировали, так и стояли, продолжали тупить. Раннее утро, что еще поделать. Но воспринимались они сейчас скорее частью пейзажа, чем злобными живыми мертвецами, которые питаются от людей. Если уж совсем честно, то я к ним негатива особенного не испытывал.

Ну а почему? В общем-то это животные, пусть и опасные и жуткие. И проблем они мне доставили далеко не так много, как люди, как эти самые «Вороны». Так за что я должен их ненавидеть?

Я снова повернул руль, объезжая очередного зомби, и продолжил движение.

— Ну, что мне знать-то надо? — спросил я.

— Чтобы внедриться? — поинтересовался Семен.

— Сам же понял, — ответил я.

Нельзя было сказать, что отношения у нас стали приятельскими, но похоже никакой злобы ко мне «Ворон» не испытывал. Хотя должен был, я ведь его семью взял в заложники, а его самого заставил мне помогать. И когда обман вскроется, его непременно накажут. Ну а как иначе может случиться?

А вот страх — да. Причем, очень много страха. Боялся он меня после того, что увидел. После того, как мы в полном составе расстреляли пленников.

— Ну… — пробормотал он. — У меня в таких делах опыта нет. Лучше ты сам поспрашивай что ли, а я тебе отвечу.

Мне оставалось только хмыкнуть. Но вообще действительно стоит выяснить побольше. И не только то, что знал бы гражданский, живущий в Белогорске, но и вообще.

— Кто в Белогорске главный был? — спросил я.

— Парень один, депутат, — ответил он.

— И что про него расскажешь?

— Ну… — проговорил Семен, задумавшись, и продолжил. — Депутат с Мансуром с самого начала, они какие-то дела по политике крутили, и вместе из Симферополя выбирались, когда он бежал. Человек был… Ну человек и человек… Что я еще могу сказать?

— Местных он тиранил?

— Да не особо, — ответил он. — Баб только себе взял сразу трех, гарем устроил. Причем, каждую обрюхатить старался, говорил, что хочет наследников себе в новом мире оставить?

— Опрометчиво как-то… — заметил я. — Как теперь рожать-то?

— Так у нас врачи же были, — ответил Семен. — Мы и раньше их вытащили из больницы, и еще из Дачного привезли.

Ну да, тех самых врачей, которых мы спасли из горбольницы. Их держали в крепости, так что больше их нет. Как-то неправильно получилось, они все-таки спасли меня в свое время.

С другой стороны, чего я о родах вообще вдруг задумался? Мне же самому их принимать приходилось, и прошло все вполне неплохо. Хотя там, очевидно, просто повезло: и баба была рожать готова, и ребенок здоровый оказался. А так ведь в средневековье куча женщин умирала, это ж, считай, открытая рана в матке, когда плацента отходит.

Сейчас там колят окситоцин, метронидазол, и кровотечение сразу останавливается, если никакой патологии нет.

— Понял, — кивнул я. — Значит, какой-то турецкий султан у вас там объявился. А что с ним, кстати, в итоге? Среди пленных его не было?

— Нет, — он покачал головой. — Похоронило его под зданием, когда вы градами отработали. У нас вообще не так много людей спаслось, ну ты сам увидел.

— А что у вас вообще было? Вы же группу навстречу нам отправили?

— Да Депутат этот самый, — похоже, что это оказалось прозвище. — Полную боевую объявил. Заняли позиции, кто в городе, а кто в крепости. Ждали, что вы приедете, появитесь. А тут…

— Смерть с небес, — решил подсказать ему я.

— Ну не с небес, — заметил он. — Вы же не пивтонными бомбами по нам ебашили. Но похоже.

— Ну а чем там местные занимались-то? — спросил я. — Меня же спрашивать будут, что я там делал. Да и тебя тоже. Легенду надо продумать, сам понимаешь.

Легенду. Причем безупречная нужна, иначе и не скажешь. Потому что от этого зависят моя жизнь и продолжение моей борьбы. А еще желательно так залегендировать, чтобы понятно было, откуда мои боевые навыки взялись.

— Да кто чем, — ответил он. — Кто-то в теплицах работал, сам же видел, наверное, у нас там огромный комплекс. Кто-то наших обслуживал.

— И так в городах и сидели? — спросил я. — Я когда в Дачном жил, у нас там было что-то типа команды добровольцев. Вот мы лазали в Судак, приносили оттуда всякие ништяки, чтобы было чем дань платить. Ну и снабжали односельчан, если это так можно назвать.

— У нас тоже была такая команда, — ответил он. — По селам местным ездили и искали, что добыть можно. Там не только наши участвовали, но и рабы. Иногда им даже оружие выдавали, чтобы чистили местность.

— Отлично, — кивнул я. — Вот считай, что я из такой команды. Потянет? Кстати, а чего вы в Симферополь не ездили? Он же под боком, считай, и добыть там можно гораздо больше, чем из Богом забытых сел.

—