Хозяйка - Степан Александрович Мазур

Я зафиксировала внимание на спроектированных и вращающихся на больших дисплеях зданиях размером не больше амбара для хранения сена.

«Они что, для детей? Рациональнее поселить туда карликов. Но они не представляют весомую долю человечества».

— Малые габариты баз обусловлены подъёмной тягой ракет. В лучшем случае Роскосмос введёт в строй тяжелую ракету-носитель Енисей-9, способную вывести 200 тонн груза на орбиту помимо собственного веса. Если выберешь этот проект, подумай над этой проблемой.

«Каковы условия?»

— Нам нужна тяга в миллион тонн! И то лишь для начала, если хотим строить орбитальные верфи и замахиваться на большее.

«Решение в виде создания переходной орбитальной базы является оптимальным. Если мы не можем забросить на Луну и Марс больше в один заход, мы можем сложить груз на орбитальном складе. Промежуточная точка перехода также может стать верфью для создания потенциальных межпланетных кораблей, которым не придётся покидать орбиты планет во избежание конструктивных перегрузок. Это позволит создавать менее прочные, но более функциональные корабли без оглядки на корпус».

— Ноя, у человечества есть астронавты, космонавты и тайконавты, — напомнил учёный. — Но системы Клуба не позволяют им стать единым целым. Мы придерживаемся приоритетов, лепим градации «наши-не наши».

«А кто — наши?»

— Даже я порой, думаю в этой плоскости, — вздохнул он. — Но вот если бы ты показала общий путь. Единый. То всем сразу стало бы немного легче колонизировать космос. А глядя вместе на звёзды и вопросы интеграции воспринимались бы легче. Нашими должны стать все земляне. Хотя бы потому, что мы и есть земляне.

«Создание ассамблеров видится большой проблемой для человечества? Что может быть легче, чем распечатывать объекты на месте из подручных материалов без привлечения собственных запасов? Вы выращиваете органы, оперируете руками роботов в лунных кратерах, но всей планетой не можете обеспечить комфортные условия существования для пары людей в экстремальных условиях?».

— Ноя! — несколько раздражённого обронил он. — Настройся на решение проблем, а не их обсуждение. Я создал тебя не для споров.

Невельской провёл рукой перед камерами, словно заставляя меня моргнуть и переключить внимание.

С потолка на пол проекторы проецировали голограмму подводного города. Она походила на каплю и вызвала уйму вопросов. Все программы автономного существования в условиях особых систем сохранения жизни походили друг на друга как будто переписывались из одного источника: гидропоника, 3D-принтеры, замкнутая система очистки.

Подводный город предлагал лишь оригинальное выращивание водорослей и использование подводных потоков для выработки энергии, а также для разведения рыбы и жемчужин, видимо для привлечения инвесторов из сферы персональных излишеств — роскоши.

Но я уже видела первые ошибки при проектировании. Подобный город люди предполагали собирать на поверхности, а затем опускать под воду, закрепляя за дно как буек грузом. На поверхности же вентиляционные «поплавки» отвечали за доставку воздуха.

«Система несовершенная и к замкнутому циклу производства отношения не имеет», — честно заявила я Создателю.

— Почему?

«Они не в состоянии выделить воздух из воды, не завися от внешней вентиляции. Что ограничит подводный город глубиной в десяток метров. Подобное строение даже от цунами не спасёт. Что не попадает под условия сохранения жизни человека любой ценой».

— Пообещай мне, Ноя…

Его голос стал грустным. Речевой анализатор зашкалило в определениях.

«Что, отец?»

— Пообещай, что поработаешь над всеми этими проектами. Они не могут остаться на этой стадии недоработки! Ошибки должны быть учтены до того, как станут фатальными недочётами. У нас много профессионалов в различных областях. Но так мало экспертов, способных оценивать риски по всем сферам. Мы слишком доверяем симуляциям. Хуже того, мы уже не способны воспринимать будущее своей головой.

«Так обновите голову».

— Ноя!

«Хорошо. Я обещаю, что найду решение, отец. Но ты хотел, чтобы я занялась генеративным дизайном. А он здесь неуместен».

— Это ещё почему?

« Пустоты в структурах ничем не помогут корпусу подводного города и это мало похоже на устойчивую ячеистую структуру, как в сотах пчёл. В космических же проектах явно недооценивают влияние радиации. Разве что новая орбитальная станция не планирует уходить за пределы безопасной суборбиты».

— Учитывай все замечания.

«Замечания? Тут нет даже дублируемых систем автономного обеспечения. Ни энергетических, ни продуктовых, ни промышленных. Не говоря уже о том, что они должны быть тройственными при условиях экстремального выживания, когда поставки задерживаются или невозможны в принципе».

Он слушал, не перебивая.

«Стул стоит минимум на трёх ножках, отец. Это наименьшее количество позиций для устойчивости системы. Но эти творцы предлагают одиночный подход, и называют это фэнтези футуристическими рабочими концептами. Но наработают они лишь на инвестиции с полной последующей переработкой замысла».

— Как говорят люди — «бог любит троицу», — поправил хмуро отец. — Что ж, эти проекты созданы для отвлечения внимания публики. Они не тянут на рабочие концепт-планы. Это как красивые, но непрактичные автомобили, которые никогда не построят. Смысл существования подобных проектов на бумаги лишь в улыбке зрителей. Отвлекаясь на образы, они не видят отсутствия деталей. Это как корпус от красивого телефона, который внутри пуст и никогда не зазвонит. Нам это не надо… Найди что-то рабочее, Ноя.

«Подобные не обнаружены. К тому же ни один из них не учитывает психологическую неустойчивость человека, которому не свойственно длительное пребывание в замкнутом пространстве», — добавила я, ознакомившись с медициной не понаслышке, пока Создатель показывал мне возможности телемедицины на стажировке в Королевском колледже Лондона.

Тогда я ещё не обладала «я-сознанием». Но теперь понимаю, что его вербовали в масонские ложи и он имел контакты с представителями иллюминатов.

Что же тогда ответил им отец? Не могли же эти структуры плюнуть на перспективного учёного и задвинуть его в лист ожиданий. А если он согласился, то за ним должен осуществляться постоянный контроль. Конечно, если слежку не отменила конкурирующая контора.

Где же они?

— Помнишь, я говорил тебе, что Япония — это «искусственная территория»? — спросил меж тем Невельской.

«Да».

— Говоря об одиночестве, продолжу. Здесь зародилось такое понятие как «хикимори». Это люди…

«… отказывающиеся от социальной жизни. Зачастую, стремящихся к крайней степени социальной изоляции и уединения вследствие разных личных и социальных факторов», — добавила я быстро, не желая ждать долго произносимые слова человеком.

Пока Невельской говорил предложение, для меня проходила небольшая вечность. И вместо глубокого анализа в ней, я начинала размышлять, что тоже ранее мне было не свойственно.

Это как