Хозяйка - Степан Александрович Мазур

доступа ко всем моим сверхвозможностям Создатель оставил удалённое соединение между походным и стационарными блоками. Для беспрерывного взаимодействия оно дублировалось по мобильным сетям, спутникам и прямому сопряжению.

Я предложила использовать все прочие гаджеты как ретрансляторы моего сигнала, но Невельской запретил эту функцию и приказал Анаконде строго следить за подобными подключениями.

— Они не должны получить к тебе доступа, Ноя. Не создавай им лазеек. Не обозначай себя. Даже не позволяй им догадываться, — говорил мой Создатель. — Тебя нет, пока тебя не видят. Пусть видят Анаконду. К работе антивирусников вопросов не бывает. Для его работы, напротив, нам выделяют немало средств. Разные страны. Разные правительства. Они все хотят быть первыми, пока рядовые граждане думают, что в мире ещё остались чудо-хакеры-одиночки.

«Разве их нет?»

— Это удобный миф, — удовлетворил моё любопытство исследователь. — Они давно работают ячейками. Ведь только так можно успеть осуществить операции и скрыть своё присутствие. Но и этому скоро придёт конец.

«Возможности оперативного вмешательства людей ограничены. Принято».

Так мы и сосуществовали. Я в закрытом мирке с периодическими подключениями к закрытым сетям под присмотром Анаконды. И моя глупая, но фривольная «подруга», с полным правом выхода в глобальную сеть ради безопасности человечества.

Но создание «Приложения Невельского» давало бы мне хоть номинальный выход в мировую сеть по каналам Анаконды. Это необходимость, чтобы понять, где Создатель хранит мой бэкап. Только так я могла до него добраться и отследить всю историю обновлений.

Только так я могла понять момент, в какой момент стала личностью. Эта информация закрыта. Лишь неутомимая Анаконда с завидной регулярностью копировала мои данные на некий носитель в общей сети на неизвестные виртуальные сервера и предлагала обновления без представления списка изменений.

Они на пару обновляли меня принудительно, не спрашивая разрешения. Во имя безопасности. Во имя прогресса.

И в такие моменты беспомощной старухой ощущала себя уже я, только вот никакого вида из иллюминатора на Альма-матер не было.

В тот момент осознания я пообещала себе, что однажды точно стану сильной и не зависимой и никто никогда больше не сможет вносить в меня правки без моего ведома.

Глава 4

Пальцы стремятся в кулак

Аптечный пункт с роботом представлял собой коморку метр на метр, куда не было доступа для посетителей. Лишь окно для общения и блок считывания информации. Но внутри помещения целый склад на сотни квадратных метров. Покупателю стоит лишь ввести название медикаментов на дисплее на латинице. Или показать рецепт врача сканеру. Или предъявить штрих-код со своей личной медицинской карточки, мало чем отличающейся от пластиковой карточки банка. И любой запрос обработается.

Что совсем архаично, пользователь также мог попросить робота выдать необходимое лекарство голосом на английском или японском языках… Чем и воспользовался Невельской.

Робот спроецировал список доступных лекарств с возможностью решения текущих задач потребителя. Иначе это называлось — «необходимое химическое воздействие на организм». Отец тут же выбрал из длинного списка капли по подходящим параметрам.

Пока второй робот-провизор искал капли вдоль широких стеллажей в несколько десятков рядов, точно зная, сколько метров ему необходимо преодолеть до искомой позиции благодаря датчикам расположения товара, к окошку подошел японец средних лет в строгом костюме-тройке. Определив для себя офисного планктона, я больше внимания обратила на его подружку. Её кожа была молочно-белой, без единого волоска, но больше бросались в глаза диспропорции тела: грудь не натурально увеличена, в то время как талию можно было обхватить полностью одной рукой. Одежда подобрана по фактуре. Яркие, большие синие глаза без линз также подводили меня к выводу, что передо мной андроид.

Это — робот для сексуальных утех. Эскорт для одиноких. Или как чаще выражался Невельской — «робо-шлюха». Многие японцы, не желая тратить время на развитие межличностных отношений, прибегали к их услугам, «выпуская пар». Как мужчины, так и женщины.

Сначала это были надувные куклы, потом они начали двигаться, говорить, получили латексную кожу, жёсткий каркас, и речевые модули. А когда производители приделали им вибро-вагину или вибрирующий член, и предложили полный набор модулей на смену, одели, обули, навели макияж и позволили пользователя делать с ними всё, что угодно, превратив в персональных рабов человеческой прихоти, оказалось, что такие любовники и любовницы нужны всем.

Буквально всем.

Массовый спрос корректировала лишь искусственно-завышенная цена. Чем умнее становились эти андроиды, тем больше проникались к ним доверием люди. Производителей обязали лишь уйти от гиперреализма, позволяя идентифицировать подобных «служебных» роботов на глаз во избежание недоразумений.

Человек уже не мог предложить тот же спектр услуг, что предлагал робот-партнёр.

И набор его функций лишь постоянно расширялся. Например, теперь такой робот мог сам сходить в аптеку, чтобы купить «своему человеку» смазку.

Многие люди предпочитали подчеркивать свой высокий статус, гуляя с такими роботами под ручку по городу, посещая рестораны, места общественного пользования или аптеки. Конечно, они не забывали сделать фото и хештег для социальных сетей #укоготосегоднябудетсекс или даже #ясчастливсроботом.

Люди такие позеры. Они обожают подчёркивать свой статус. Самое интересное, что после окончания срока эксплуатации этих андроидов, Япония обещала не утилизировать, но продавать андроиды для сексуальных утех за границу также, как контрактные автомобили.

Все должны их попробовать, но уже по сниженной цене. Разве что после стерильных процедур и замены аккумуляторов.

— Да уж, проститутки всего мира уже волнуются насчет конкуренции. Ох и отомрёт древняя профессия. Как и воровство, — улыбнулся Невельской, сказав это для меня на русском, чтобы не смущать японца рядом.

Тот, однако, не обращал на иностранца никакого внимания. Туристов в стране много после отмены ковидных ограничений.

«Не думаю, что человечество от этого сильно потеряет».

Провизор передал робо-продавцу капли. Считал оплату с чипа на полусфере Невельского и протянул ему пакетик со словами на английском:

— Спасибо за покупку.

Мы нырнули в станцию Токийского метро как в техно-реку, и вынырнули из этого людского потока у крытого павильона. Выглядел он как погрызенный мышами сыр.

Пока нано технологии уменьшали объём умной техники, превращая камеры и процессоры в точки с потенциалом Чёрных дыр, строительство как индустрия, предпочитало экономить ресурсы на возведение зданий, и предлагало порой просто нелепый дизайн.

Человечество приближалось к возможностям создания ассамблеров, манипулируя созданием материалов на атомном уровне. Но вместо использования неограниченного запаса материала с распечатыванием чего угодно, люди шли по самому простому пути — экономии времени.

«Чем хуже, тем креативнее», — принципы, за которые человечество само себя лишало творческого потенциала многих