Имперский детектив КРАЙОНОВ. ТОМ I - Арон Родович

— Видите ли, я абсолютно уверен, что вы, несомненно, прекрасный придворный при своей княжне… но вот с ритуальными фразами для артефактных клятв, вы знакомы примерно, как корова с фортепиано. Я сейчас не хочу стрелять себе в колено из-за чужой безграмотности.

— Да как вы…

Приподнялся он и уже начал готовиться к гневной речи.

— Чшш… — Я приставил палец губам, перебивая его.

Элисио уставился так, будто впервые кто-то его заткнул, и что он может оказаться неправым.

Я чуть развёл руками:

— Понимаете, если произнести клятву в той формулировке, которую вы выдали… я потом даже «мама» вслух сказать не смогу, если это слово случайно коррелирует с делом. Артефакт ведь работает тупо: «разглашение есть разглашение». Он не разбирает — по делу я говорил, по ходу дела, случайно в разговоре или просто выругался. Нарушение — и всё. Камень загорелся, сигнал ушёл — и ко мне в офис, с моими стульями БУ, сразу же приезжают ваши княжеские дружинники разбираться.

Я сделал паузу, чтобы он прочувствовал картину.

— А я, знаете ли, мужчина не самый слабый, но сравнивать меня с личной дружиной княжны — такое себе. Один на один — ещё могу, один против трёх — с натяжкой, но можно. А вот если их пятеро приедет… ну, они меня свернут, как дешевую раскладушку. Не то чтобы я против приключений, но не в формате «меня бьют, потому что какой-то придурок неправильно формулирует магическую клятву».

Он сглотнул. Выражение лица стало более внимательным — наконец-то понял, что ошибка здесь дорого стоит.

— Поэтому, — продолжил я уже спокойнее, — формулировка должна быть чёткой. Чтобы клятва фиксировала: я не могу использовать информацию во вред роду, но могу использовать внутри самого дела, чтобы это дело расследовать. Я должен иметь право спрашивать, допрашивать, наводить справки, связываться с людьми, которые вообще ничего о княжеских секретах знать не должны. Это нормальная рабочая практика. Если запретить мне говорить — то расследования не будет. Будет цирк.

Я указал на артефакт:

— Так что давайте ещё раз. Но уже правильно.

Он выдохнул, кивнул, поднял артефакт и произнёс — уже аккуратно, по моей формулировке:

'Я, Элисио, действуя по поручению княжеского рода Карловых, заключаю договор крови с детективом Романом Крайоновым.

Обязуюсь передать ему сведения, относящиеся к делу.

Он, Роман Крайонов, обязуется не использовать полученную информацию во вред роду Карловых.

Вся информация, полученная в ходе поручения, может быть использована им исключительно в рамках расследования: для поиска, проверки фактов, общения с третьими лицами и установления истины.

Разглашение сведений допускается только в объёме, необходимом для работы.

Намеренное разглашение информации, наносящее вред роду Карловых, считается нарушением клятвы'.

Я приложил палец к небольшой иголке, которая проявилась после последних ритуальных слов. Почувствовал не большой укол. Артефакт вспыхнул мягким золотистым огнём — договор принят.

— Ну и славненько, давайте теперь перейдём к делу. Вы уж не обижайтесь за мою грубость, просто поймите меня как специалиста: я не очень бы хотел ограничивать свою возможность общаться с людьми.

Он попытался что-то вставить, но я перебил:

— Нет, не спорю, вы знаете детективов как шпионов, которые следят за людьми, но иногда всё-таки требуется и разговаривать с другими.

Я перевёл дыхание, уловил в его взгляде лёгкое понимание и решил чуть разрядить обстановку:

— Ну и сами понимаете: я человек, который любит кофе. И как я его закажу, если наш с вами договор на крови зафиксирует моё молчание? Полное моё молчание.

Он, конечно, расстроился, но решил продолжить:

— У княжны украли кота.

Я едва не вышел в окно, но вслух спросил:

— Что? Кого украли?

— Кота, — подтвердил он. — Вот фотография.

Он протянул снимок. На нём — абсолютно чёрный котёнок, только крошечное белое пятнышко на груди ровно по центру. Как будто миниатюрная бабочка. Настолько миниатюрная… выглядело это… так мило. Я аж испугался собственных мыслей.

— А почему не позвонить в отлов животных?

Он вспыхнул яростью:

— Как вы смеете⁈ Это котёнок! Это Феликс, кот самой княжны! Она его очень любит, и она не потерпит, чтобы его нашли какие-то живодёры из отлова. Поэтому мы и наняли всех детективов в округе, чтобы они его нашли.

Я сделал вид, что воспринимаю это со всей серьёзностью вселенной, но внутри только спросил себя: Княжна, котёнок, артефакт крови…

— Ну… вы меня, конечно, простите, но у меня сейчас есть другое дело, — сказал я. — Наверное, котами пусть лучше займутся мои коллеги.

Он резко вскинул подбородок:

— Как хотите. Награда за котёнка — сто пятьдесят тысяч рублей.

— Я согласен! — хлопнув ладонью об стол, я даже слегка приподнялся.

Он чуть дёрнулся назад — моё резкое движение его, видимо, напугало.

Но сто пятьдесят тысяч… мать его, сто пятьдесят тысяч за котёнка.

Да за такие деньги я им двадцать пять котят найду — и у каждого будет эта маленькая «бабочка» на груди.

— Ладно, — сказал я. — Заключим договор. Какие сведения у вас есть?

— Сведений почти нет, — поморщился он. — Он пропал вчера вечером и больше не появлялся.

— Может, просто гуляет? — спросил я.

— Никогда! — вспыхнул он. — Он не выходит. Всегда рядом с госпожой. А если её нет, то в своей комнате. Мы обыскали всю его игровую — около ста пятидесяти квадратов — и его нигде нет. Все слуги уже подняты на уши.

— А не вы ли его украли? — спросил я максимально невинно.

Он дёрнулся так, будто получил под дых. Но это не было движением человека, который пытается скрыть правду. Это была чистая искренняя обида. Брови вверх, глаза округлились, губы дёрнулись от оскорбления — реакция слишком быстрая, слишком открытая, чтобы быть ложью.

— Нет, конечно! — вспыхнул он. — Вы как вообще смеете такие вопросы задавать⁈

Идеально. Ни ухода взгляда, ни покосов в сторону, ни паузы перед ответом. Чистая эмоция — возмущение, а не страх. Значит, не врёт. Его действительно задел сам факт подозрения.

— Попробовать стоило, — спокойно бросил я.

Он кипит, но это не нервозность виновного — это вспышка человека, которого просто выбили из привычной позиции. Именно ради этого я и вёл себя так весь разговор: перебивал, жёстко обрезал, сбивал тон. Таких проще читать, когда их выбиваешь из равновесия. На эмоциях любая микродеталь