Имперский детектив КРАЙОНОВ. ТОМ I - Арон Родович

Он посмотрел на меня чуть внимательнее и спросил:

— От меня что-то ещё требуется?

— Да, — ответил я. — Небольшой условный опрос. Пару вопросов, чтобы понять, куда копать.

Максим кивнул:

— Ну давай.

— Во-первых… как ты вообще понял, что она тебе изменяет? Или хотя бы — что пропадают деньги? Может, это вообще кто-то другой. Может, копать нужно шире.

Максим выдохнул, сел обратно и постучал пальцем по столу:

— Нет. Тут всё проще. Сначала я тоже думал так же, как и ты. Предполагал, что ворует кто-то из моих. Я сменил счета. Открыл новые. К которым доступ есть только у неё. Только у Элизабет. Даже я оттуда не беру.

Он сделал акцент взглядом:

— И деньги пропадают именно оттуда. Счёт чистый, доступ одноразовый — её. Значит, вывод очевиден.

Я кивнул, и он продолжил:

— Второе. Она иногда пропадает. Прямо физически пропадает из поля зрения. Следят за ней — она делает пару шагов, сворачивает за угол, и всё. Наблюдатель доходит — её нет. Может появиться через два или три часа. Так было не один раз.

Он посмотрел в сторону двери:

— И да, она явно понимает, кто за ней следит. Или чувствует.

— Это магия? — уточнил я.

Максим усмехнулся уголком губ:

— Ты же понимаешь, что даже если я знаю — я тебе это не скажу. Это тайна её рода.

— Понимаю. Но вопрос стоил того, чтобы его задать.

— Скажу только главное: её дар никак не связан ни со скоростью, ни с телепортацией, ни с исчезновением, ни с маскировкой. Никаких трюков, которые позволили бы ей растворяться в воздухе. Это точно не её путь.

Я кивнул, отмечая это в блокноте.

— Хорошо. Есть отчёты от прошлых детективов? Чтобы я не повторял их работу.

— Андрей их привезёт, — сказал Максим. — Но поверь, там пусто. «Зашла в туалет — исчезла. Появилась через три часа». И так все отчёты.

Он вздохнул:

— А деньги… Да, мы запросили фото с банкоматов.

Я поднял взгляд:

— Значит, у тебя действительно широкие связи.

Максим чуть повёл плечом, будто для него это мелочь:

— Каждое снятие — на фото именно она. Это мы проверили. Но есть ещё нюанс. Некоторые деньги переводились на счета-однодневки. Имперский банк даже с нашими связями толком ничего не дал. Нашли только людей, на которых оформлены счета. Простолюдины, бедные. Говорят одно и то же: подошёл человек в капюшоне, попросил открыть счёт, заплатил копейки. Они сняли деньги, — маленькую часть оставили себе.

Я всё это время записывал. Не потому что память плохая — а потому что мысли приходят в момент записи, так проще ловить ходы.

— Хорошо, — сказал я, захлопывая блокнот. — Тогда по вещам… Тут есть один нюанс. До предмета не должен был дотрагиваться никто после неё.

Максим поднял бровь:

— Это тебе зачем?

Я тоже поднял бровь:

— Ты же понимаешь.

Максим хмыкнул, оглядел мой потрёпанный офис и усмехнулся:

— А, секреты рода? Ну да, ну да…

— Есть ещё один вопрос, — сказал я, переворачивая страницу в блокноте. — И только не вскипай. Я понимаю, что тема больная, но задать я её обязан. Почему она тебя боится? Ты ей разве причиняешь зло? Боль?

Максим резко вдохнул, но удержался. Я поднял ладонь:

— Спокойно. Всё, что ты скажешь — останется здесь. Клянусь честью аристократа, что это будет тайной моего рода. И в договоре тоже прописано: тайна клиента в полной конфиденциальности. Даже если речь о нарушении закона — я не имею права это раскрывать.

Он хотел что-то сказать, и перебил меня быстрее, чем я успел закончить:

— Да нет! Я её не бью. И никогда не бил. Я её люблю. Очень сильно люблю. Ты сам мог это понять.

Он отвёл взгляд в сторону, будто собираясь с мыслями.

— Она боится не меня. Она боится того, что я постоянно пытаюсь получить ответ. Достаю её. Давлю. Стараюсь проводить с ней больше времени, чтобы она… ну… чтобы она не уходила. Не изменяла.

Он сел глубже в кресло.

— Раньше всё было нормально. Это всё началось пару лет назад. До этого мы были как… — он пожал плечами. — Мы знакомы с детства. Родовой статус разный, да. Но жили мы рядом. Всю жизнь вместе. Дружили. Я её знаю… считай, с пелёнок. Я и люблю её с тех же времён.

Я кивнул.

Максим продолжил:

— Поэтому отец и согласился на этот брак. Ты сам понимаешь — она не по статусу нашему роду. По всем правилам мы даже не должны были быть вместе. Но… — он грустно усмехнулся. — Но отец пошёл нам навстречу. Сколько это стоило — даже рассказывать не буду. Я добился, чтобы это был брак по любви, а не по договору.

Он провёл пальцами по столу и выдохнул:

— А потом всё сломалось. Она начала срываться. Пропадать. Я пытался держать её рядом, пытался спрашивать, что происходит… давил. Да, давил. Она закрывалась ещё сильнее.

Максим поднял взгляд:

— Сегодня она тоже не хотела видеться. Я её вынудил. Через её отца. Мой отец помогает ему, у них много общих дел, так что… иногда Кириллу приходится идти нам навстречу. И я подумал, что так лучше. Чтобы она не убежала. Чтобы всё наконец выяснить.

Он покачал головой:

— Но она всё равно это сделала… благодаря тебе, — он злобно зыркнул на меня. — После того, как вырубили тебя, мы так и не смогли её поймать. Сейчас вообще не знаем, где она.

Я сделал пометку в блокноте:

«Она боится не его. Боится не успеть туда, куда ей нужно.»

— Понятно, — сказал я. — Документы сегодня к вечеру или завтра утром?

— Да. Последний раз я нанимал детектива месяца три-четыре назад. Все материалы где-то валяются. Они бесполезные — там пусто. Но Андрей всё привезёт.

— Хорошо. Тогда по вещам… Привезите мне то, чем она пользовалась в последний раз перед побегом и, как я уже говорил, в пакете, и не прикасайтесь к ней, чтобы не остались ничьи следы, кроме её.

Максим приподнял бровь:

— Ты что, как собака нюхаешь?

— Ну… — я пожал плечами. — Давай скажем так: да. Как собака. По запаху.

Он усмехнулся: