Запорожье -1. Провал - Безбашенный

— Вместо лучкового сверла. Удобнее же намного. Не для леса, конечно, а дома.

— Ни по одной методичке такого не припоминаю. Хотя — да, они же не заточены под городской быт без ни хрена. Сами придумали? Молодцы. Я бы хрен додумался, хоть и есть дома такая. Ну, в смысле, была.

— Мать, когда эта большая заваруха началась, повелась на панику старух и тоже кинулась запасаться общим набором паникёров — соль там, сахар, мыло, да спички. А мы, когда этот позиционный тупик восстановился, и стало ясно, что вся эта бодяга надолго, в сторону полного самообеспечения начали думать. Не так, чтобы насовсем, конечно, но на длительные перебои с поставками чего угодно рассчитывали. С одной стороны — многое и пригодилось, когда перебои эти пошли то со светом, то с газом, но с другой — как раз из-за этого сегодня и облажался с этими кремнями и кресалами.

— Да забей — кто из нас не лажается? Решился же вопрос. Мы вон вообще ждали пиратов с юга, а этих с севера проморгали — ага, разведчики-профессионалы называется. И на старуху бывает проруха. Увидели только, когда они уже к острову плыли, и ни хрена с этим поделать уже не могли. Прикинулись тут со старлеем ветошью и не отсвечивали. Ну, наблюдали, конечно, что за хрень тут происходит. Всё видим, что поняли, даже всё знаем, только сделать хрен чего можем.

— Хрен чего? Вы тут вдвоём сейчас больше дел наворотили, чем мы утром!

— Ну, во-первых, не только вдвоём. К нам ведь тут и часть этих разбежавшихся присоединилась. Мало что умеют, но внимание-то они на себя отвлекли, и под шумок нам легче было работать. А во-вторых, всё это — с вашей же подачи. Если бы вы не выступили и переполох этот не устроили, да они бы основной толпой за вами не ломанулись, то и мы тут сидели бы в кустах и не рыпались. Рыпнись тут только, когда нас двое, и патронов тут у нас с гулькин хрен! А вот когда вы их тут всполошили, и они большей частью воевать с вами поплыли, а осталось на острове немного — тут уже можно стало и нам поработать.

— А если бы патронов хватало? — поинтересовался Юрец.

— А откуда? — хмыкнул прапорщик, — Стрельба ведь для разведчика — последнее дело. Это значит, что он спалился и свою задачу провалил. И мы должны были наблюдать за движением по ДнепроГЭСу — теперь-то какой смысл секретничать? А оружие — это так, просто на всякий пожарный. Ну и патроны к нему — соответственно. И в случае палева мы смываться должны были к основной группе, а не героически обороняться. Поэтому нечем нам было всерьёз воевать. Видели мы и это их человеческое жертвоприношение, и то, как они и прислугу шпыняют, но могли только бессильно скрипеть зубами.

— То есть, наша хулиганка развязала вам руки, — констатировал Олег.

— Да, вроде того. Нам со скал и лагерь был хорошо виден, и ваш Дворец. И пока вы ещё тут хулиганили, там уже готовились к обороне, так что чем дело кончится, у нас и сомнений не было. А на острове вертухаями осталось немного, как раз на наш боезапас. И половина примерно лагерь охраняет, другая по паре-тройке ищет и ловит сбежавших, так можно уже и отстрел их организовать. В нашу сторону как раз человек пять беглых шли, а за ними трое ловцов, ну и как тут было засаду им не устроить? А оружие бесшумное, если тихо сработать, другие и не всполошатся. Кого могли, тех вообще старались взять в ножи, ну а где не получалось — работали в основном из ПБ, — и Селезнёв похлопал по кобуре, — К "винторезу" патронами хрен где теперь разживёшься, а макаровские есть и у вас.

— Уже были настроены на присоединение к нам?

— Да собственно, мы уже и на второй день, когда и своих в плавнях ни хрена не нашли, зато увидели пиратов и въехали окончательно, во что вляпались, рассматривали и этот вариант. Но сразу — тебе же не нужно, надеюсь, объяснять, почему мы не спешили?

— Ну да, после всего, что ТАМ творилось — сложно, — мрачно кивнул Олег, — Я и сейчас гляжу на вас и умом-то понимаю, что капитан прав, и ну её на хрен, эту войну, там был сыт ей по горло, а тут — тем более, нахрена она сдалась? Но чтобы нормально в башке уложилось — сложно. Даже после всего вот этого, — он кивнул в сторону трупов теперь уже общих врагов, — И сам их уже укладывал, и вашу работу вижу, и помогла она нам немало, и понимаю, что против дикарей мы с вами в одном окопе, но — свыкнуться с этим надо.

— То-то и оно. И мы были настроены так же. Всё понимали, но в эти первые дни нам встречаться с вами очень не хотелось. И если бы не вот эти события — наверное, и ещё не один день потянули бы с этим резину.

К этому моменту практически все обитатели лагеря столпились вместе вокруг разведчиков и запорожцев, тревожно ожидая решения своей дальнейшей судьбы. Уваров как раз закончил свои переговоры с Семеренко, вернул рацию Зозуле, и тот выслушал от майора свежие указания по принятому решению. Капитану предписывалось совместно с российским старлеем опросить освобождённых рабов на предмет добровольного желания влиться в запорожский анклав и не давить на таких, кто такого желания не изъявит. Пусть объединяются в группу, выбирают себе руководителя, а в зависимости от их численности не жлобиться и на выделение им части трофеев, дабы они не с голыми руками пустились в дальнейшее свободное плавание. Но и на Хортице они оставаться не должны, а в течение пары дней пусть определяются, куда они намерены податься, да катятся себе хоть на все четыре стороны, потому как баба с возу — кобыле легче. Ну а кто намерен присоединиться к запорожцам и согласен жить их укладом и по их обычаям — добро пожаловать в анклав. И эту сортировку нужно произвести сегодня, чтобы справедливо поделить с уходящими и всю лагерную добычу, после чего долю анклава вместе с его пополнением людьми нужно как можно скорее переправить в городок.

Но легко сказать —