Фантастика 2025-155 - Сергей Александрович Плотников

вёрст через холмы по раскисшим тропам наконец закончились, и отряд подъехал к неприметному узкому броду через реку Аламар, один из протоков Тихуанки. Этим бродом иногда пользовались индейцы, а большинство местных даже не подозревали о его существовании.

Спускаться к реке мы не стали. Остановились на холме под прикрытием деревьев. Я вытащил из кобуры small wand и выстрелил в небо яркой оранжевой звездой, взорвавшейся на высоте маленьким «фейерверком».

Ждать долго не пришлось. Через четверть часа на противоположном берегу реки показался всадник. Хлестнув лошадь, он направил её прямо в бурный коричневый поток раздувшейся от дождя реки. Но ни одна капля не попала на щёгольский плащ и начищенные сапоги — вода под копытами коня стала твёрдой, позволяя пересечь реку аки посуху. Не самый простой фокус для мага его силы, но на меня впечатления не произвёл.

Я оставил Камбова с опричниками и в одиночку выехал навстречу де Круа. Ну-с, посмотрим, стоят ли его новости поездки под дождём.

* * *

— Вы меня обманули, ваша светлость! — де Круа был нервный, словно барышня, увидевшая крысу. У него дёргался глаз, а голос срывался на визг. — Губернатора не лишили должности, вице-король прислал дополнительные войска, а меня сняли с командования!

— Увы, мой друг, политика, — я развёл руками. — Не всегда в ней дела идут, как мы планировали.

— Политика⁈ А вы знаете, что из Мехико прибыли два гранда. Настоящих! — взвыл испанец. — Из тех, что имеют право говорить с королём, не снимая шляпы! Вы понимаете? Я по сравнению с ними щенок! Это настоящая сила! Они раздавят вас, раздавят!

— Прекратите истерику, Леон. Ну гранды, не вижу ничего страшного.

— Не видите? — он тонко взвизгнул. — Они начнут войну против вас через три дня! Я больше не командую, а бегаю за вином для них! Это вы понимаете?

— И что? — я рассмеялся. — Значит, буду с ними воевать, их всего двое.

Де Круа посмотрел на меня, как на безумца.

— Дорогой мой, как бы ни были сильны гранды, у меня есть что им противопоставить. А вам я безмерно признателен за всё, что вы сделали. Ваше желание мне помочь — бесценно. И я просто обязан отблагодарить вас как полагается.

Он дёрнулся, с ужасом глядя на меня. Решив, что его сейчас убьют как лишнего свидетеля. Но я покачал головой и вытащил из седельной сумки мешочек с золотом.

— Держите, мой друг.

Он не поверил, пока не увидел золото и не пощупал монеты. На его лице появилось изумление, смешанное с облегчением.

— Значит, через три дня?

— Д-да, ваша светлость. Атака начнётся на рассвете. Первым ударом они планируют уничтожить вашу крепость Сан-Димитрий. Они окружат её войсками и предложат сдаться. А когда ваши солдаты откажутся — сожгут магией.

— Сомневаюсь, что у них получится.

— А после они хотят быстрым маршем дойти до города и взять его с наскока.

— Это всё?

— Туда уже послали каких-то людей, чтобы они устроили пожары и убили градоначальника.

— Ещё что-то они планируют?

— Н-нет, ваша светлость, больше я ничего не знаю.

— Тогда нам стоит проститься, Леон. Ваше отсутствие не должны заметить.

Он не стал прощаться, а просто развернул коня и галопом помчался к реке. На этот раз он не стал выделываться с водохождением, а просто закрылся подобием щита от воды. А я направился к своему отряду.

* * *

Увидев моё озабоченное лицо, Камбов тут же подобрался.

— Что-то серьёзное, Константин Платонович?

— Наш испанский друг говорит, что губернатор атакует нас через три дня. Объявляй военное положение.

Камбов обернулся и махнул одному из опричников, штатному связисту. Тот сразу скинул ранец, чтобы вытащить переносной телеграф.

— Вызывай в Свято-Дмитровский острог Суворова и Кижа, чтобы к нашему возвращению они уже были там. Пусть Дмитрий Иванович привезёт мой Последний довод. А ты немедленно возвращаешься в Ангельскогорск.

— Константин Платонович, я должен обеспечить вашу безопасность.

— Оставишь мне пять Талантов, этого вполне хватит. А у тебя будет особая задача: в городе прячутся испанские диверсанты. Сможешь их выловить заранее — хорошо. А если нет, то не дай им устроить пожары и ликвидировать Боброва.

— Гасиенду тоже надо взять под усиленную охрану, — кивнул он. — И заводы.

— Верно мыслишь. И никакой паники! Всех смутьянов сажай в холодную.

Дождавшись, пока связист отправит все телеграммы с указаниями, мы двинулись обратно в острог. Камбов был напряжён и хмур, как тучи над головой. А вот мне было спокойно и легко. Наконец-то! Ожидание войны изводило неопределённостью, но теперь я смогу закрыть этот вопрос окончательно. Да начнётся битва!

Глава 34

Ветер и нити

Камбов сразу же отправился в Ангельскогорск по эфирной дороге. С ним я передал письмо Тане: предупредил мою княгиню, что немножечко задержусь из-за войны с испанцами. И пообещал, что буду наблюдать со стороны за боевыми действиями и не полезу на передовую. Таня, конечно, далеко не кисейная барышня, но в её положении лучше не нервничать лишний раз.

В ожидании Кижа и Суворова я не стал рассиживаться и терять время даром. А вооружившись middle wand’ом, Нервным принцем, занялся укреплением острога. Под нескончаемым дождём обошёл крепость снаружи, обновляя Знаки на оборонительных сооружениях и добавив от себя ещё один контур. Много не мало, а в случае серьёзного боя все эти Знаки будут гореть один за другим.

Но и этого мне показалось недостаточно, и я взялся за предполье. С южной и восточной стороны принялся вычерчивать три ряда Печатей, каждую размером в десяток шагов. И напитывать их эфиром под завязку. Нет, это были не мины — до прямого штурма дело вряд ли дойдёт. А вот гранды постараются залить острог жёсткой магией, не жалея эфира. Мои же Печати будут дестабилизировать и разрушать атакующие заклятья. Правда, и я не смогу бить по грандам, пока они не выбьют фигуры. Но к тому моменту они потратят кучу сил, а у меня будет нерастраченный резерв.

Я работал над предпоследним деланным символом, когда над острогом появился биплан. Вынырнул из низких облаков, сделал круг над крепостью и пошёл на посадку на крышу арсенала. Там был нарисован синей краской крест в круге, заранее оговорённый условный знак. И я в очередной раз порадовался, что мои самолёты вели свою «родословную» от летающего ковра. Они могли