Волокита - Артём Соболь

— Пап, а я всегда таким был? Ну, нюней?

— Да нет. До деввяти лет, обычный мальчишка. Бойкий, весёлый, озорной. Щуплый правда...А потом... А ты почему спрашиваешь?

— Чем я болел?

— Это к Иволгину надо. А...

— Я побежал! У меня ещё тренировка. Я перед сном зайду. Не грусти.

Бегу к Иволгину. Нахожу целителя в лаборатории. Иваныч, видя как я запираю за собой дверь, хмурясь предлагает мне присесть и спрашивает что стряслось...

— Тимофей Иваныч, вопрос сложный. Отвечайте быстро. Чем я болел?

— Что значит чем? Слава, вы меня пугаете. Болезнью.

— У каждой болезни есть название, симптомы, классификация. Какой именно болел я?

— Симптомы, — чешет затылок Иволгин. — Жар? Эм... Боль. Бред.

— Вы что, не помните?

— Ну как я могу не помнить, Слава? Что вы такое говорите? Я между прочим врач, Я всё помню. И я всё записываю. Секундочку.

Иволгин косясь на меня лезет в шкаф. Долго роется в бумагах, вытаскивает пухлую папку, садится за стол...

— Вот. Волокита Вячеслав Ерофеевич. Я продолжал её как только к клану прибился. Сейчас...

Иволгин открывает папку, кхекая листает. Читает... Подносит папку ближе к лицу. Отходит к лампе...

— Ничего не понимаю, — ворчит Иволгин. — Я помню как писал, точно помню. Но тут... Тут какой-то бред. Почерк мой, но... Слава, я не мог так написать. Здесь говорится, уже некоторое время держится высоковатая температура.

— Что вас смущает, господин целитель? — садясь на стол улыбаюсь.

— То что я врач! — свирепеет Иволгин. — Я не могу так написать. Да, если с кем-то разговаривать, то я так скажу. Но в истории болезни написать... Чушь какая-то!

— Так чем я болел?

Иволгин судорожно перелистывает всю папку. Видимо не найдя диагноза или более менее внятных симптомов, бросает папку, садится на пол и обхватывает колени руками.

— Кошмар...

— Как думаете, Тимофей Иванович, что из этого следует?

— Я... Я не могу понять. Я не могу поверить.

— Тогда, посмотрите истории тех кто умер или погиб. Из правящей ветви. Уверен, там вы найдёте тоже самое.

Иволгин тяжело встаёт, плетётся к шкафу. Берёт папку Оксаны Дмитриевны, читает... Всхлипывая роняет бумаги, выхватывает следующую. Ещё одну. Ещё...

— К-как? — смотрит на меня Иволгин. — Как это? Кто это сделал? Как со мной это сделали? Надо предупредить патриарха.

— Стоять! Ни в коем случае.

— Почему!? Слава, это явно чьё-то вмешательство. Тексты, они написаны под диктовку. Причём диктовал человек очень далёкий от медицины.

— И кто этот человек? Тимофей Иваныч, вы знаете? Нет? И я не знаю. Поднимем шум, вспугнём гада. Хорошо если сбежит, чем выдаст себя. А если траванёт нас всех на прощание?

— Но среди нас враг! Слава, мы в опасности! Надо... Да, вы правы. Но... Но... Как вы догадались?

— С отцом поговорил. Не нравится мне то