Эпоха Сочувствия Том 1: Балы и бомбы - Святослав Владимирович Макаревский

Боль эта уже прошла, но собеседник всё ещё страдал. Спохватившись, Лиомелина снова подключилась к его мозгу, наполняя его облегчением и радостью. Она не удержалась и попыталась воспринять эмоции молодого мужчины: страх! Он её боялся…

Лиомелина погасила и это чувство.

– Простите меня… Я сама очень испугалась, – призналась она, протягивая ему руку, чтобы помочь встать. – Возьмите, не обожжётесь.

– Вы тоже? – изумлённо выдохнул собеседник, поднимаясь на ноги. Желание Лиомелины помочь он проигнорировал. Она недоумённо посмотрела на него, а затем до неё дошло: он, видимо, одарённый. Либо не очень сильный, либо такого отпора с её стороны не ожидал.

– Почему вы напали на меня? – спросила она. – Вы хотели отобрать у меня письмо?

– Какое письмо? – поморщившись, мужчина почесал затылок. Затем покосился на карман. – Там письмо! А-а-а… Вы слишком много знаете. Я боялся, вас послали, чтобы меня убить, а в кармане у вас – револьвер.

Его объяснения вызвали у Лиомелины ещё больше замешательства, чем его поступок.

– Вы не против, если я выйду на тротуар? – спросил мужчина, настороженно разглядывая ладони. Лиомелине стало совестно – ну а с другой стороны, о чём она должна была подумать, когда он на неё набросился?

«Надеюсь, он на Ксардию так не кидается».

– Прошу вас, – Лиомелина посторонилась, пропуская его. Против или нет – какая разница? Если он захочет сбежать от неё, то сбежит – благо на ней платье с пышном турнюром и сапожки на каблуках. А внезапно вызвать в нём боль не получится – в этот раз он наверняка сможет защититься. «Есть оружие, применить которое можно лишь однажды» – так, кажется, говаривал её дед-генерал с материнской стороны. И сын его, Гарви Ирклисстон стал генералом…

Выйдя на тротуар, Верлен Ларентин – всё же, наверное, это был он – оглянулся по сторонам и недоверчиво посмотрел на Лиомелину.

– Вы говорили про письмо?

– Да. И револьвера в кармане у меня нет…

– Вы, конечно, всё прочитали? – осведомился он, беря в руки листок и пробегая по нему взглядом.

– Если бы я не прочитала, меня бы здесь не было сегодня.

Верлен Ларентин машинально закивал.

– Письмо очень важное! Жаль, до меня оно не добралось… Как оно очутилось у вас?

– Посмотрите на адресата, – посоветовала Лиомелина. – Судя по всему, почтовый служащий забыл про приписку и отправил письмо именно…

– Именно Дарианне Одэтис, понимаю… Уж очень извиняюсь! – сказал он, прочитав письмо. – Мне помощь не нужна, я уж как-нибудь сам…

Лиомелина почувствовала, как в ней назревает гнев. Мало того, что возлюбленным Ксардии оказался какой-то параноик, который везде видел убийц – так он ещё и Лиомелину в грош не ставит и отказывается от её помощи! Он просто… не даёт ей сделать то, ради чего она сюда приехала…

Он не даёт ей сделать то, что она хочет… что ей нужно, чтобы полноценно жить!

Она возмущённо посмотрела на него, но он не впечатлился.

– Как по-вашему, Верлен, я проделала весь этот путь, чтобы вручить вам письмо? – процедила Лиомелина, совладав с собой.

Положительно, она становится какой-то нервной и легкораздражимой. Тому же беллунскому Охранителю не удалось вывести её из себя… Возможно, дело в том, что она тогда разговаривала с тем, кто имел над ней власть. А Верлен Ларентин не имеет, и потому она не желает терпеть его неуважение.

«Получается, я слабая и трусливая?» – Лиомелина совсем не обрадовалась тому, куда привели её рассуждения.

– Я очень вам благодарен за желание помочь, но… – Верлен Ларентин запнулся и замолчал.

Будто бы он чуть не проговорился, чуть не выложил нечто важное… Лиомелина обернулась – мимо прошагали двое жандармов. В отличии от брезаньской полиции, которая подчинялась властям республики, жандармы исполняли приказы королевского министерства внутренних дел и оказывали содействие Охранителям. Верлен Ларентин проводил жандармов настороженным взглядом.

– Давайте, уважаемая госпожа, всё же перейдём на другую сторону улицы… Или вон в тот сквер пойдём, на скамейке посидим… Вдруг на нас смотрят из дома! – предложил он, то ли действительно опасаясь слежки, то ли пытаясь отвлечь внимание собеседницы от своей запинки. Над тайным смыслом этой запинки Лиомелина напряжённо гадала.

Стоило им двинуться, как только что пустая улица заполнилась различными экипажами. Подождав, пока кареты проедут, Лиомелина и Верлен Ларентин перешли улицу и направились к скверу. Да, шли они так – нога в ногу, осталось только за ручки взяться!

Подобрав пышный турнюр, Лиомелина присела на деревянную скамейку полубоком. Верлен Ларентин испросил у неё разрешения занять место рядом. Возлюбленный Ксардии пока ещё не настроился на доверительное общение, однако он не пытался сбежать, и это вселяло надежду.

Хотя Лиомелина бы предпочла спасти Ксардию сама, но раз Верлен Ларентин здесь, без него уже не обойтись. Потом, наверное, Ксардии будет приятнее видеть именно его, а не Лиомелину.

– Вы моё имя уже знаете, – сказал Верлен Ларентин. – А вас-то как зовут, позвольте поинтересоваться?

– Лиомелина Одэтис.

Собеседник закрыл глаза и помассировал веки пальцами.

– Ваше имя мне вроде бы незнакомо. Вы, скорее всего, приметили мой акцент и догадываетесь, что я иностранец… – Верлен Ларентин был безукоризненно вежлив и попытался даже объяснить, почему никогда раньше не слышал её имени.

– Я известна только в узких кругах. Но сегодня меня узнала консьержка в гостинице! – похвасталась Лиомелина.

– Обо мне в этой стране тоже… немногие слышали, – ответил Верлен Ларентин. – К сожалению, среди этих немногих есть и граф Петеннар. Вот почему я вас за руки схватил – я думал, он вас послал, чтобы меня устранить!

Лиомелина с удовлетворением подметила, что Верлен Ларентин сказал ей больше, чем хотел. Она, конечно, не Дарианна, но с логикой дружит. Раз он упомянул Петеннара, раз он опасается пожилого графа, стало быть, знает о его планах жениться на Ксардии. Письмо он впервые увидел только сегодня. Вопрос – откуда мог он узнать об этих планах?

Лиомелина отложила этот вопрос на потом. Она часто вела полемику – не всегда успешно, правда, – и умела запоминать слова собеседника.

– В общем, я сибсиорец, – признался Верлен Ларентин. – Не стану хвастаться своим состоянием или связями, но…

«Уже похвастался» – мысленно добавила Лиомелина.

– Скажу только, что Ксардия любит меня: для вас это, как я понимаю, не секрет. И я её люблю. И… я обязан на ней жениться. Я не могу допустить, чтобы она попала в руки Петеннара!

– Вы говорите так, будто Ксардия – это не человек, а драгоценность какая-то, которую у вас пытается украсть зловещий граф! – возмутилась Лиомелина.

«Я, видимо, у Энаццо это подхватила: тоже тяжело держать язык за зубами!»

– Разве человек не может быть