Бассейн с акулой - Атаман Вагари

мои хрупкие руки ответственность за жизнь и судьбу невинной девушки. Вот каков нахал! Снова окатив его весьма нелестным взглядом, я переключилась на дисплей. Наверное, надо уменьшить масштаб. И успокоить пышущую горячую голову. Если не успокоюсь – Синтия правда погибнет.

Я вдохнула, выдохнула. Перешла в который раз в меню. Мои глаза получили очередную порцию адреналина, выработанную надпочечниками. Да и не только ими – мне казалось, адреналин вырабатывает в тот момент каждый мой орган, включая сами эти глаза. Я разглядела малюсенькую кнопочку "отдельно стоящие объекты неприродного происхождения". Очень сомневаюсь, что в лесу будет обнаружена хижина со спутника – хижины же обычно строились так, чтоб их со спутника нельзя найти. Кэпчук убеждал, что мы ищем одинокое строение, вдали от благ цивилизаций. Тем более, раз Синти говорила, что место это построил фанат практики выживания в дикой природе.

Программа показала, что ведётся поиск и загрузка. Я ещё более уменьшила масштаб, так, чтобы у меня отображалась вся искомая область лесного массива рядом с Вэзиш. Ого!!!

Похоже, я недооценивала секретную ультра-шпионскую технологию устройства. На дисплее что-то замигало красным. Снова увеличила масштаб, соизмерила расстояние.

– Бинго! – обрадовалась я. И тут же засомневалась, в волнении поджав губы: – Но это может быть и дом егеря, и какая-нибудь землянка охотника, и вышка наблюдения орнитологов или экологов!

– Проверь, есть ли что-то ещё наподобие поблизости. И измерь габариты, увеличь сетку, – подсказал Рикардо.

Я произвела требующиеся вычисления и скоро сделалась владельцем сакрального знания, которое могло спасти Синтии жизнь. Если пока ещё не поздно. Знания о том, где находится одиноко стоящий домик. Информация по нему никак и нигде не зарегистрирована.

– Это оно? – я всё ещё не была уверена.

– Оно. Маршрут! – приказал Кэпчук.

Я настроила спутник на определение нашего местонахождения и координат. И через несколько секунд маршрут был получен. Кратчайший.

– Готово! – победоносно улыбнулась я.

– Чудненько. А теперь – держитесь, – серьёзно с каменным лицом произнёс Рикардо и вжал ногу в педаль.

То время, пока мы ехали, казалось бесконечностью. Сначала по одной трассе, потом по другой. Потом мы въехали в зону леса, причём дорога ухабистая и колдобистая заставляла подпрыгивать наш катафалк аж до самых верхушек крон деревьев. Вдруг Грифон остановился и велел нам с Питом:

– Вылезайте из машины. Дальше – бегом.

Мы выпрыгнули из гробовозки в тёмный лес. У Пита оказался с собой фонарь, у меня очки видения в темноте. Оба мы сжимали степлеры. Грифон в охотничьем азарте и жажде подстрелить редкого зверя схватил арбалет на изготовку и ломанулся сквозь заросли молодых елей. Мы еле поспевали за ним. Он легко ориентировался в этом давящем мраке застывшего леса без освещения. И вывел нас на низенький небольшой домик, построенный руками из покосившихся брёвен, с соломенной крышей. Добротно построенный, кстати.

Пит задёргал дверь – закрыто! Я тем временем смотрела в бинокль внутрь. Во мне всё упало от испуга:

– Там никого нет внутри! Это не это место!

– Без паники, Клот, – Рикардо почти что рявкнул. – Ривел, отошёл, живо!

Пит с трудом успел улизнуть с траектории полёта ноги агента Кэпчука. Раздался хруст, я зажмурилась, решив, что это хрустит кость у нашего коллеги. Но нет, он выломал засов на непрочной хлипкой конструкции самодельной двери! Вторым ударом плеча Рикардо окончательно вышиб её, и мы очутились в тесном помещении.

Там и взаправду никого. Грифон прошёл вперёд, внимательно всё осматривая, прислушиваясь и принюхиваясь. Арбалет держал в напряжённых и готовых к бою руках.

– Синтия, где же ты?.. – пробормотал озадаченный Сыщик.

– Здесь где-то есть ход под землю, – подсказал Кэпчук.

Я спохватилась – бинокль Демоуса у меня. Направила его вниз. Толща земли, глина, толща, толща. Так, что это? Ага! Колоннообразная штольня, уходящая вертикально вниз, диаметром немного меньше метра.

– Вон там! Где очаг! – указала я.

– Так, – Грифон рванул, было, туда, но оглянулся через плечо и взглянул попеременно сначала на меня, потом на Пита.

Он словно решал что-то, на мгновение задумался. Развернулся, подошёл ко мне:

– Дай мне бинокль.

Я поспешно сняла бинокль с себя и подала напарнику. Он принялся пристально рассматривать очаг, пространство под ним.

– Есть. Ривел, подсвети сюда.

Пит приблизился с фонариком и склонился над очагом. Рядом, опираясь на одно колено, Кэпчук копался рукой за печкой. Послышался лязгающий звук.

– Клот, в сторону, – попросил меня Рикардо.

Я отпрыгнула сама, от неожиданности: земля подо мной словно разверзалась. В полу образовалась дыра – в том месте, где я стояла.

– Хитро придумано, – прошептал Пит.

– А теперь затихли, оба. Я первый.

– Мы тебя прикроем, – шёпотом сказала я и улыбнулась.

Рикардо полез в дырку. Следом – я, и Пит замыкал. Я нащупала ступеньки в стене. Мы лезли непривычно долго. Когда я спрыгнула на пол, сразу схватила покрепче степлер и стала спиной к стене. Пит сделал то же самое. Мы оказались в мрачном подземелье, небольшой комнате рукотворного происхождения, и из неё уводил проход в другие комнаты.

Грифон стоял рядом, он замер, концентрируясь и обращая предельное внимание и все свои шестые чувства на окружающую обстановку. Предчувствие подспудной опасности заставило меня напрячь все мои резервы. Я замерла, не дыша, вглядываясь в темень. Пит беззвучно просунул руку в нагрудный карман и тоже надел очки ночного видения. Агент Кэпчук медленно пошёл вперёд, в проходы, делая нам знак, чтобы мы шли за ним, но держались на хорошей дистанции.

Катакомбы под лесом представляли собой настоящий лабиринт и по площади значительно превосходили пространство домика над нами. Кое-где рукотворные комнаты переходили в пещеры естественного происхождения, а кое-где явно чувствовалось, что их строили в древности. Стены испещрены рунами, надписями проклятий, оккультными знаками. Во многих местах висели рисунки страшных тварей, вырезки из газет. Кое-где мы с Питом с удивлением обнаружили репродукции жутких сюрреалистических картин самой Лизавьетт Рискони, как и у неё на вилле.

Подозрительно тихо. Чувство нарастающей тревоги не покидало меня. Мне стало страшно – но не за себя и даже не за Синтию – а за друзей, которые шли рядом. Что, если из этих подземелий вернутся не все из нас? Я помотала головой, прогоняя кошмарное предположение. Даже когда мы с Грифоном шли на Вине в особняк Фон-Репса, мне не было так пакостно беспокойно. Пит тоже чувствовал себя неважнецки. Он оступился, едва не упал, схватился за моё плечо, и я почувствовала, что рука его слегка дрожит от напряжения.

Вскоре впереди мы увидели брезжащий слабый свет от свечей. Рикардо ускорил шаг, мы за ним вошли туда. Мы очутились в очень неприятном