Фантастика 2025-103 - Сергей Благонравов

Мы встретились в пустынном зимнем кафе на набережной, рассчитанном на летних туристов. Ледяной ветер с Невы бил в стеклянные стены, а наши дыхание оставляло следы на холодных бокалах.

— Что случилось? — спросил Первый, его пальцы нервно постукивали по мраморной столешнице.

Я протянул ему папку:— Возьмите эти бумаги. Нашел у Букреева. Обратите внимание на красные пометки.

Первый молча листал документы около получаса. По тому, как его глаза скользили по строкам, было ясно — он прекрасно знал их содержание. Но красные пометки на полях явно вывели его из себя.

— Вот же падла! — внезапно вырвалось у него. — Говорили же, тема закрыта! И так слишком много жертв...

Он тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла:— Полагаю, у тебя много вопросов. Слушай и не перебивай. Считай это моей исповедью.

— Проект курировал лично император. Генетический материал предоставляли члены ордена, его друзья... только самые проверенные. Донорами энергии были преступники из знати, приговорённые к смерти... — он сделал паузу, — и даже родной сын императора. Он не пожалел собственной крови для опытов.

Первый пристально посмотрел мне в глаза:— Да, ты из пробирки. Но ты плоть и кровь рода Егоровых, внук моего друга Максима. Большинство погибших были... дорогими нам людьми.

Его голос дрогнул:— Вот даже Вася... влюбился и привёл в дом бывшую уголовницу. Ольга — дочь, которую он так и не успел зачать с первой женой.

— Ты просил обратить внимание на красные пометки. «Почему?» —спросил Первый.

— Сегодня ночью в поместье Эмерштайнов Букреев встречался с неким Джеймсом. Они обсуждали продажу технологии выкачивания энергии...

— Наш "любимый" британский дипломат, — лицо Первого исказилось гримасой отвращения. — Так это он в пометках? Ты уверен?

Я кивнул, на мгновение сделав доспех невидимым — пусть знает, что я не просто болтаю.

"Твой доспех... - его пальцы замерли над документами, - ты научился управлять им куда лучше, чем я предполагал." В воздухе повисла тягостная пауза, прежде чем он медленно поднял на меня пронизывающий взгляд. "Но настоящий вопрос... зачем ты принёс это именно сейчас?" Он провёл ладонью по пометкам, оставляя на бумаге едва заметный след влаги. "Эти документы у тебя были давно. Что изменилось?"

"Или... - его голос внезапно стал опасным шёпотом, - ты наконец готов сказать, чего действительно хочешь?"

Глава 20

— Я узнал, — мой голос стал низким и опасным, — что за смертью моих родителей стоит Букреев. А Джеймс всё подстроил за рубежом. — Ладонь непроизвольно сжалась в кулак. — Я хочу мести. Хочу разобрать этого предателя на кусочки.

Первый медленно отложил документы, его пальцы нервно постукивали по столешнице.— Доказательства есть? — спросил он, пристально всматриваясь в моё лицо.

Я усмехнулся:— Только их разговор. Извините, запись не вёл. — В голосе прозвучала едкая насмешка. — Но вам, думаю, не составит труда докопаться до истины. Тем более теперь вы знаете, куда копать... и кого закапывать по результатам.

Тень промелькнула в его глазах — то ли неодобрение, то ли скрытое удовлетворение от моей дерзости.

— Раз в этом замешан Букреев, — я наклонился вперед, — мне лучше официально выйти из состава «Витязей». Как оформить выход и сохранить доспех?

Первый покачал головой:— Не горячись. Сначала докажем злой умысел Букреева, а потом решим насчёт твоего статуса. — Он откинулся на спинку стула. — Тебя и так никто не ждёт в штабе. Ты последние месяцы живёшь, как кот на самовыгуле.

— Тогда что мне делать?

— Погуляй до вечера, не отсвечивай. — Он провёл рукой по подбородку. — Я позвоню и скажу, как действовать дальше. Ещё что-то важное?

Я задержал дыхание на секунду:— Меня заказали. Княгиня Дубова дала согласие Джеймсу. Не знаю, как она это провернёт, но покушение будет.

Его пальцы резко сжались вокруг стакана.— Замечательно. — Голос стал ледяным. — Мои люди следили, чтобы за тобой не было хвоста, но такие вещи надо сообщать сразу.

Он резко поднялся:— Исчезни из города. Выключи телефон до девяти. Включишь — получишь инструкции. Всё, беседа окончена.

Не попрощавшись, он вышел, оставив меня с недопитым кофе.

Я заказал ещё одну чашку и круассан, глядя в окно. Где спрятаться так, чтобы меня гарантированно не нашли?

Я перебирал варианты укрытий, один нелепее другого. Зарыться в землю, как последний трус? Спуститься в канализацию, дыша спёртым воздухом среди крысиного помёта? Отправиться в лес, под ледяной декабрьский дождь? Нет, всё это было слишком предсказуемо, слишком по-дилетантски. Вместо этого я развернул на коленке потрёпанную карту трамвайных маршрутов и провёл пальцем по переплетению синих и красных линий.

План родился сам собой.

Трамвай №3, затем пересадка на №7, потом — петляющий по окраинам №12. Остановки в неприметных кофейнях, где бариста даже не запомнят лицо. Хочешь стать невидимкой — растворяйся в толпе, двигайся с её ритмом, дыши её дыханием.

Я вошёл в вагон, едва не поскользнувшись на обледеневшей ступеньке. Внутри пахло мокрой шерстью и металлом. Старушка в помятом платке косилась на меня, прижимая к груди авоську с запотевшими банками. Двое подростков в наушниках перебрасывались односложными фразами, их дыхание оставляло мутные следы на стёклах. Я пристроился у окна, наблюдая, как снежная крупа бьётся в стекло, а город проплывает за ним — витрины, подъезды, лица, мелькающие и исчезающие.

Никто не обратил бы внимания на парня в чёрной куртке, время от времени поглядывающего в телефон.

Ровно в девять вечера экран вспыхнул. Одно сообщение: «Северная промзона. Склад №14. Час.»

На следующей остановке я вышел, влился в поток людей, пересёк площадь, где неоновая реклама светила слишком ярко, слишком нарочито. Такси ждало у обочины, водитель даже не поднял глаз, когда я назвал адрес.

Охранник на входе лишь мельком взглянул на меня, сверил что-то на экране и молча пропустил, даже не задав вопросов. Видимо, моё фото уже было в их базе.

Я вошёл внутрь. Узкий коридор привёл к миниатюрному КПП, где дежурный так же без лишних слов махнул рукой, разрешая пройти дальше.

Склад оказался огромным, с высокими потолками, заставленными ящиками и техникой. В центре стояли несколько внедорожников с затемнёнными стёклами, а вокруг, на ящиках и поддонах, расположились мужчины. Их было человек пятьдесят — все с суровыми, обветренными лицами, многим явно за сорок, а то и за пятьдесят. Седые виски, глубокие морщины у глаз, но при этом —