«Фантастика 2025-138». Компиляция. Книги 1-20 - Владимир Владимиров

Орифа, хлещущего его по щекам; воздух, пропитанный энергетикой тысячи людей и силу Аурино; себя истекающего кровью и землю, которая откликнулась на его отчаянный призыв. — И лишь тогда я начал понимать, как меня обманывали всю мою жизнь.

— Пойдем, — проговорил Иофар и скрылся в одном из ходов. Дим пошел за ним по узкому каменному коридору, из которого он попал в широкую комнату с довольно высоким потолком, с множеством горящих ламп, огромным камином и стеллажами, заставленными невероятным количеством книг.

Старец подошел к полкам, быстро пробежав глазами по названиям, аккуратно вытащил одну.

— Это поможет тебе. Когда прочтешь, я снова буду ждать тебя. Гаррис поможет тебе устроиться в доме.

Димостэнис вернулся на террасу, где через несколько мен появился тот самый мужчина, который привел его сюда. Коротко кивнув, проводник повел его по узким коридорам странного жилища. Дом оказался неожиданно большим с множеством комнат, не разделенных дверьми. Вместо них лишь поддерживающий колоны и слегка зауженный вход. Кто мог сотворить такое?

Правда, когда Гаррис привел его в очередную комнату и оставил один на один с книгой, все вопросы вылетели у него из головы. Сейчас все отошло на второй план. Кроме сокровища, оказавшегося в его руках. Того самого, которое он упорно и безуспешно искал долгие ары. Страница за страницей. История за историей. Жизнь за жизнью. Серебряные. Они первые, кто стал появляться в новом мире после уничтожения прошлого. Первые, кого создала Талла, наделив силой.

— Серебряные — это дети Таллы. Они не просто наделенные силой Шакти, они особенные. Они сами по себе стихия, как и четыре других. И так же, как эти стихии — они часть природы, — рассказывал старик, когда они вновь встретились. — Они справедливость и честность, возмездие и упокоение, доброта и вся озлобленность этого мира. Идти против истины для них, значит идти против себя. В первые ары разрухи таких рождалось много. Серебряные нужны были, чтобы чувствовать возмущение природы, успокаивать и договариваться. Они останавливали новые вспышки огня из недр гор, усмиряли штормы, возвращали воды в свои берега. Они знали, где может вспыхнуть новая беда, и всегда были там, готовые помочь или хотя бы предупредить. Их называли Изменяющими. Они были почти Богами, — Иофар печально улыбнулся, — но как это обычно бывает, захотели большего. Им было мало оставаться на равных со стихиями, они возжелали стать хозяевами. Серебряные научились рвать силу стихий на части и управлять ими. Так стали появляться другие — те, кто видел этот мир не целым холстом, а нитями. Они рвали ткань мироздания на куски, желая иметь больше силы, больше власти.

Димостэнис слушал горькие слова старика. Все оказалось не так просто. Природа больше не хотела быть единой с теми, кто причинял ей боль, и она перестала признавать своих детей. Серебряные стали гибнуть, стихии поглощали их, не давая слиться со своей сущностью. Новая планета вновь встала на грань уничтожения. Изменяющие были по-прежнему нужны. Их особый дар, их способность договариваться с природой. Однако мир закрылся от тех, кто однажды уже предал его, и Серебряные утратили связь с ним. Тогда им стали помогать, их стали провожать и возвращать.

— Теперь, чтобы войти в силу, им надо было проходить инициацию. Изменяющие должны были пробиться сквозь лохмотья, оставленные теми, кого впоследствии станут называть шактами, вновь увидеть всю целостность мира, слиться с его душой, напомнить о себе, дать признать себя его творением. Как только человек с таким даром вступал в возраст силы Шакти, как только была видна его аура, он сразу же проходил инициацию. Чем чище он был, пока еще не привык делить целое на куски, тем легче ему было становиться собой. Те, кто могли принимать в себя чужую энергию, проводить ее в мир и возвращать Серебряного назад, всегда присутствовали при этом. Они были проводниками.

Дим проводил сэты на террасе, уткнувшись в пожелтевшие от времени страницы. В этом странном месте, в самом сердце земли, он чувствовал себя как дома. Он был здесь своим. Лучи Таллы мягко обволакивали своим теплом, ветер заигрывающее трепал по волосам, морской воздух оседал на коже. Верный данному самому себе обещанию, он игнорировал все попытки общения, однако не мог отказать себе в удовольствии.

Серебряных все равно становилось меньше. Элиас успокоился, и надобность в них отпала. Те, у кого этот дар еще остался, и у кого рождались дети с серебряной аурой, объединились в одну семью. Они были первые, кто создал свой род, и жили чуть обособленнее остальных. Нашли себе тихое место, где могли быть ближе к чистой силе, где природа была нетронутой и где, как они надеялись, смогут слиться с мирозданием и не дать угаснуть своему дару.

Одаренные рождались все чаще, они стали делиться на касты, на семьи, на умение видеть стихии и управлять ими. Они стали притеснять других, у кого дара не было, а те в ответ не признавали их права быть первыми, да и не понимали их сущности, и что собственно они из себя представляют. Началась война. Та самая, которая уносила тысячи, десятки тысяч жизней тех, у кого дар был и тех, у кого не было.

Во главе шактов встал вождь. Сильный одаренный и талантливый предводитель. Он умел работать со всеми стихиями, в том числе пятой и был отличным проводником. Он разыскал семью Серебряных, ему нужны были помощники в этой битве. Среди них лишь один обладал этим даром и еще не вошел в свою силу. Через несколько аров вождь помог Изменяющему пройти инициацию и приблизил к себе. Однако, чтобы что-то изменить в погрязшем в войне мире этого было недостаточно.

Тот Серебряный не смог переносить боль, пропитавшую воздух, кровь, насытившую воды рек, страдание земли, усыпанной павшими в этой безумной битве. Это было невыносимо для любого, кто мог слышать отчаяние своего мира. Вольмир Иланди ушел от своего покровителя, предложив всем, кто больше не хотел продолжать это кровавое безумие, уйти с ним. Он не делал разницы между одаренными и нет.

Вождь не мог допустить этого, он послал вслед за отступниками свои войска, силы которых гораздо превосходили тех, кто решил уйти. Вольмир повел своих людей в горы, завел их глубоко, а сам вернулся, и когда противник вошел в ущелье следом, уже предвкушая легкую добычу, горы дрогнули, а потом сравнялись с землей, погребя под собой тысячи воинов.

Димостэнис побледнел.

— Как он смог пережить это?

Иофар пожал плечами.

— Это мне не известно. Впрочем, думаю, это никому не известно кроме него. Вольмир