Фантастика 2025-101 - Михаил Иванович Казьмин

с ней заработка и прочих поощрений. Тем же палачам, например, или тюремщикам, хе-хе, но многим другим как раз и придется немало пострадать от возросшей нагрузки на названных работников. Ну что тут поделаешь, как справедливо отмечал еще великий Ломоносов, где чего в одном месте прибавится, в другом столько же и того же убавится…

Честно говоря, после такого открытия количество людей, к коим я испытывал неприязнь, значительно выросло. К Империи и ее «теням» я и раньше теплых чувств не питал, теперь же к ним прибавились и прусские мастера закулисных политических интриг. Нет, я понимаю, что устранение Руфельда облегчит пруссакам втягивание Баварии в войну за Австрийское наследство, но вот как это они сделали, мне совершенно не нравилось. Мало того, что Катю во все это втравили без ее не то что согласия, а просто и без ведома, так и сделали это крайне небрежно, раз где-то у них произошла утечка — не просто же так Катю похищали, знали, что она что-то в своей головушке везет. Гады они паскудные, что те, что другие. Им в свои шпионские игры играть, а девочке чуть жизнь не поломали…

Интересно, кстати, Катя-то в курсе, что невольно поделилась со мной тем, чего и сама не знает? И точно ли не знает? Да нет, почти наверняка не знает. А вот я теперь знаю… Сказать ей или как? Наверное, придется. Кто ж его знает, как это работает? Вдруг она, поделившись со мной, уже не сможет передать эти сведения адресату? Или тот самый адресат в процессе считывания информации поймет, что не он тут первый? А такое понимание может стать неисчерпаемым источником проблем для нас обоих… Ладно, сообразить, как тут быть, я еще успею, а сейчас надо поесть.

…Картофель немцы любят и едят его много. Но почему-то они его почти никогда не жарят. Варят, маринуют, запекают, а пожарить то ли не догадываются, то ли ленятся, то ли не знаю что. В данный момент меня эта особенность немецкой гастрономии совсем не устраивала и я был твердо намерен на вот этом нашем обеде такого безобразия не допускать. Сало у нас имелось, соль да перец тоже, какие-то еще специи к ним прилагались, даже чесноку головка нашлась. Раздолье!

Здоровенную скороводу жареной картошечки, да еще и с колбаской, мы умяли с такой страшной скоростью, что времени как следует подумать за едой не было. Зато не было и сил продолжать наши постельные безумства, даже разговаривать не особо хотелось, поэтому мы просто завалились отдыхать, перед этим кое-как забравшись на чердак. Вот теперь можно и нужно включить голову…

Не вышло. Все то время, что в нас медленно поднималась очередная волна желания, я потратил на любование лежащей рядом Катей. Как же она хороша! И я, дурачина, еще считал, что Альберт преувеличивает, говоря об ангельской красоте своей кузины! Совершенство, само совершенство! Как я вообще без нее жил все это время?! Да, попасть в этот мир стоило только для того, чтобы встретиться с Катей! Катя… Катенька… Катюша моя… Я приподнялся на локте, наклонился над Катей и принялся покрывать ее тело поцелуями. Она ответила, я усилил напор, она поддержала и…

— Алеша? Алеша! Алексей! — чужой, но почему-то смутно знакомый голос меня, честно говоря, испугал. Но гораздо больше испугало то, что вскочив и оглядевшись, я никого не увидел, кроме мирно спящей после всего, что мы сейчас вытворяли, Катеньки.

— Леха, чтоб тебя! — а вот тут я испугался уже всерьез, до холодного липкого пота. Потому что голос звучал не откуда-нибудь снаружи, а прямо в моей голове.

— Ты кто?! — слава Богу, хватило ума спросить тоже мысленно. Не хватало еще, чтобы Катя проснулась и застала меня разговаривающим с самим собой. Как-то совсем не хотелось выглядеть перед ней сумасшедшим.

— Кто-кто… Дед Пихто! — сердито ответил голос. — Не узнаешь, что ли?!

— Нет, — вынужден был признаться я. Но откуда-то я этот голос знаю…

— Фамилию мою мы с тобой решили не вспоминать, — примирительно сказал голос.

Ох… Вот уж не ожидал…

— Не ожидал он, — голос насмешливо фыркнул. — Теперь-то узнал?

Теперь узнал, да. Именно таким я воспринимал звучание своего голоса в той, уже, казалось, забытой жизни.

— Но как?! — не понимал я. — Мы же с тобой давно один человек!

— Сам не пойму ни хрена, — ответил голос. — Но вижу, что пропадаешь, вот и решил помочь по-соседски.

— Я? Пропадаю? — тут уже, выражаясь словами бывшей моей личности, ни хрена не понял и я.

— А то нет? Кого тут угораздило влюбиться по уши?

— Это мое дело! — возмутился я.

— Это, вообще-то, и мое дело тоже, — жестко ответил голос. — Не знаю, сколько у нас с тобой времени поговорить вот так, но чувствую, немного. Поэтому послушай взрослого мужика…

Слово «мужик» неприятно резануло слух или чем я это воспринимал. Мужик — это совершеннолетний крестьянин, а я природный боярич!

— Выбрось девчонку из головы! — приказным тоном сказал голос. — Из сердца она потом сама уйдет.

— Еще чего! — черт, и даже на поединок не вызовешь этого наглеца. — Она моя!

— Да хрен тебе по всей роже, — по-хамски отбрил голос. — «Моя», — передразнил он меня. — Это не она твоя, это ты ее! Со всеми, блин, потрохами! Дебил малолетний! Думаешь, она просто так с тобой слилась, только чтобы научить тебя баб в постель затаскивать?

Опять эти его словечки! Баба — замужняя крестьянка или казачка, а Катя — баронесса! И не замужем!

— Да-да, не замужем, — в голосе звучала откровенная издевка. Черт, он же и мысли мои читает! — Вот заделается она любовницей того гребаного кронпринца, он и будет ее трахать как захочет, а ты со своей любовью-морковью что делать станешь? А?!

— Ты требуешь невозможного! — мысленно орал я. — Я ее люблю!

— Люблю, блин, трамвай куплю! — рявкнул голос. — Ты, блин, хоть раз от нее эти три слова слышал?! Или сам ей их говорил?!

А ведь этот хам прав… Не слышал и не говорил…

— Вот то-то же! — торжествовал голос. — И не смей говорить! Скажешь — выбраться будет труднее!

Ну как же так, а? Как мне объяснить этому мужику (черт, уже его словами заговорил!), что не хочу я выбираться?!

— Хочешь-хочешь, — голос усмехнулся. — Ты же — это тоже я, а значит, не дурак. В общем, так. Времени у нас с тобой не вагон, долго я сам по себе быть отдельно от нас с тобой не могу. Поэтому вот тебе задание! Мы с тобой живы только потому, что ангел велел мне прожить так, чтобы за