Черноморский призрак 2 - Сергей Васильевич Лысак

Ведь верховые лошади в конюшне есть? Есть. Так в чем проблема? Оказалось, что проблема в отсутствии женских седел. Велел подготовить лошадку с мужским седлом. На что последовали слова о недопустимости подобного. Потихоньку свирепея, повторил свой приказ. И пригрозил, что если через десять минут лошадь из конюшни Эстермана не будет оседлана, то возьму любого оседланного коня, а господин дворецкий отправится за мной следом и признается жандармам в попытке задержать Ее императорское высочество в логове бунтовщиков с неизвестной целью. Сказанное возымело действие, поэтому вскоре мне подали оседланную спокойную кобылку. Вторая кобылка для Насти. Хорошо, что она может ездить верхом. Для конспирации прибегли к маскараду. Двое кавалергардов переоделись в шинели и киверы убиенного мной ротмистра Пестеля и арестованного поручика Трубецкого, а мы с Настей надели шинели и головные уборы рядовых. Конечно, не бог весть какая маскировка, но сейчас сойдет. На улице еще довольно темно, поэтому если кто и наблюдает за особняком, то вряд ли разберет, что внутри строя двое всадников выделяются на фоне остальных. А там уже будет поздно. Оставили в особняке двенадцать человек под командованием вахмистра, и двинулись к Зимнему дворцу.

Стук подков по замерзшей мостовой и холодный ветер в лицо. Я мчусь по улицам Санкт-Петербурга инкогнито в шинели кавалергарда. Выбор сделан, Рубикон перейден, обратной дороги нет. Российская императрица Елизавета Вторая должна взойти на престол, уничтожив всех, кто попытается этому помешать. Эпоха дворцовых переворотов, начатая моей тезкой Елизаветой Петровной в далеком 1741 году, не канула в прошлое. Но отныне история Российской Империи пошла по другому пути. Совсем не по тому, какой ей предначертали в «цивилизованной» Европе.

Глава 23

Дворцовая площадь вместо Сенатской

Санкт-Петербург в этом времени не такой уж и большой по сравнению с моим прежним миром, поэтому добрались до Зимнего дворца довольно быстро, устроив переполох своим неожиданным появлением. Сначала никто не поверил, что прибыла великая княжна Елизавета с таким эскортом, и сочли это попыткой нападения. И лишь когда я прошел вперед и потребовал пропустить в с е х прибывших со мной людей, дежурный офицер, срочно вызванный к воротам, уставился на меня, как на привидение. Скорее всего, не ожидал увидеть Елизавету живой. Физиономия знакомая. Благодаря информации из памяти Эстермана знаю, что передо мной штабс-капитан Семеновского полка Головин, у которого тоже рыльце в пушку. О заговоре он знал, но находился на вторых ролях. Поэтому, в отличие от Эстермана, явно засветиться не успел. Вот на этом и сыграем. Не буду раскрывать карты раньше времени.

— Ваше Императорское Высочество⁈

— Это Вас так удивляет, штабс-капитан? Не чаяли увидеть меня живой?

— Что Вы, Ваше Императорское Высочество! Просто говорили, что Вас похитили. Слава всевышнему, что это не так!

— Ну почему же не так? Меня действительно похитили. Да только, похитители об этом уже горько пожалели. Проводите меня к государыне императрице. Всех прибывших со мной людей разместить во дворце. Они возьмут его под охрану.

— Слушаюсь, Ваше Императорское Высочество!

Давай, действуй, штабс-капитан. Если будешь правильно себя вести, и нигде особо не напакостил, то так и быть, останешься штабс-капитаном. А как все уляжется, расскажу тебе кое-что, и сделаю предложение, от которого невозможно отказаться. Вы у меня, как голодные крысы друг друга будете жрать, господа заговорщики. Зачем мне и моим людям руки марать, когда для грязных дел есть вот такие «оступившиеся»? Правда, это будет чуть позже. А пока надо встретиться с моей Maman и получить у нее карт-бланш на любые действия. Но это если императрица еще жива. В противном случае, придется устраивать геноцид среди аристократии. И плевать мне на тех, кто наблюдает «сверху». Слишком высоки ставки, чтобы рисковать проиграть.

Помимо Головина меня сопровождает Бенкендорф. Добираемся до покоев императрицы, где нас останавливает лейб-медик Маркус, личный врач маменьки. По унылой физиономии доктора ясно, что порадовать нас ему нечем. Естественно, я сразу же набрасываюсь с расспросами. Но медикус лишь разводит руками.

— Мы делаем все, что возможно, Ваше Императорское Высочество. Но состояние здоровья Ее Величества внушает большие опасения.

— Неужели нет никаких лекарств, Михаил Антонович⁈

— Увы, Ваше Императорское Высочество. От т а к о й болезни лекарств нет. Повторяю, мы делаем все, что в наших силах. И остается лишь уповать на Господа.

— Значит будем надеяться на помощь Его в сей трудный для Отечества час. Михаил Антонович, мне нужно срочно поговорить с государыней.

— Я бы не советовал этого делать, Ваше Императорское Высочество. Государыне сейчас противопоказаны любые волнения.

— От того, что государыня находится в полном неведении относительно судьбы своей младшей дочери, ее состояние вряд ли улучшится. Мне нужно срочно увидеть мою мать, Михаил Антонович!

— Хорошо, Ваше Императорское Высочество. Только умоляю, недолго. И никаких разговоров о делах…

Получив положенное напутствие медицины, осторожно вхожу в спальню императрицы. И сразу же понимаю, что прибыл вовремя. Еще день-другой, и мог бы не успеть.

Моя маменька, то есть императрица Александра Федоровна, находится в сознании. Но очень плоха, и даже не может подняться на постели. Сажусь на стул рядом с кроватью и беру ее за руку.

— Мама, доброе утро! Это я. Как ты себя чувствуешь?

— Здравствуй, Лизонька… Похоже, настал мой срок… Почему тебя так долго не было?

— Мама, тебе на стали говорить, чтобы не волновать лишний раз. Меня похитили заговорщики и пытались сделать своей послушной марионеткой. Но мне помогли верные престолу люди. А перед этим ко мне явился образ Петра Великого и сказал, чтобы я любой ценой взошла на российский престол, покарав всех его врагов. И спасла Россию от смуты, в которую ее хотят ввергнуть заговорщики. Для этого Господь излечит тебя, чтобы именно ты стала моим регентом до совершеннолетия. Мама, прошу тебя, поверь мне!

— Звучит очень фантастично, Лиза… Но в моем положении остается надеяться лишь на чудо… Тем не менее, ты здесь… Ты последняя из нашей семьи, кто остался жив и сохранил право на престолонаследие… Лиза, правь Россией! Спаси ее от смуты и покарай всех, кто совершил это злодеяние… Я не верю ни в каких поляков… Это дело рук нашей «английской» партии, продавшейся англичанам… Жаль, что твой отец не прислушался к моим словам… И теперь этот тяжкий груз упадет на твои плечи… Но я верю в тебя, моя девочка! Будь достойна памяти твоего отца и его