Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Я буду поднимать, а ты продёргивай, — Ишха тронул одну из плоских плашек. — И следи за чередованием. Не надо так тянуть!

Он придвинул филка ближе к стене, к которой крепилась дальняя, обмотанная нитками плашка. «Ученики», занятые прядением, следили за ними и ёжились.

— А это обязательно делать именно так? — услышал Гедимин чей-то шёпот. — Тут пока намотаешь, неделя пройдёт…

Вепуат покачал головой и отступил за печь.

— У Ишхи всё получается быстро. Интересно, сколько надо учиться, чтобы набрать такую скорость. Пока они учатся, ты, наверное, уже механический станок построишь…

Гедимин болезненно сощурился. «Вращающиеся элементы,» — перед глазами мелькали многочисленные валы. «Насколько же всё с ними проще…»

Филк уронил челнок. Ишха предостерегающе зашипел, но поздно — сармат дёрнулся за упавшим, перекрутил нити и сам по локоть в них запутался. Сэта, вцепившись когтями в его плечо, по одной снимал с него нитки и медленно раскручивал устройство обратно. Филк скрипел зубами.

— Да уж, не позавидуешь, — пробормотал Вепуат, выглядывая из-за печи. — С металлом у них получалось как-то проще.

«Завтра опробую прядильную машину,» — думал Гедимин. «Хоть какое-то ускорение процесса.»

…Лагерь затих. Даже в долинах погасли огни, только у трёх зданий на холме ещё горели фонари. Туун-шу дремал в тени душевой, приоткрыв дыхальца. Вепуат осторожно коснулся его брони и покачал головой.

— Мы тут ходим, а он спит. И трогать себя даёт. Вот с управлением пока проблемы. Может, попробовать залезть внутрь? Без скафандра я, наверное, втиснусь…

Он протянул руку к приоткрытым жаберным щелям. Внутренняя полость, просматривающаяся за ними, в самом деле вместила бы сармата — или, по крайней мере, филка. Едва палец Вепуата коснулся щели, панцирные крышки с треском захлопнулись — сармат еле успел отдёрнуть руку. Существо, со свистом втянув воздух, поднялось на полметра и повисло там. С брюшного щитка на сармата уставились три глаза.

— И как только Кьюссы внутрь залезают… — пробормотал Вепуат, потирая руку. — Видимо, сверху он не такой чувствительный. Там куча ходов…

— И тебя туда не пустят, — буркнул Гедимин, отодвигая его от «трилобита». «Крылья почти отросли. Может, через пару дней отправить его в полёт?» — думал он, настороженно глядя на животное. «Отвязать тросы, приоткрыть купол… Пусть летает. Пока Вепуат об него не убился.»

32 день Мрака, месяц Пустоты. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Камня — Сфен Воды, острова Туви

Гедимин не заметил, когда свечение монитора потускнело — но что-то потревожило его сон раньше, чем сработал таймер. Он перевернулся набок, взглянул на дозиметр и беззвучно выругался — излучение пульсировало на грани нуля, то и дело ныряя в область отрицательных значений. «Интенсивность упала,» — сармат резко поднялся на ноги, развернулся к монитору и увидел в отражении потускневшие твэлы. «Реакция еле теплится…»

— Ты жив? — он прижал ладонь к корпусу реактора. Невесомые волокна обвили пальцы. Они были чуть тёплыми, сармат даже не сразу их почувствовал.

— Чем помочь? Поднять стержни? — Гедимин потянулся к пульту. Волокна вспыхнули, обжигая кожу. Сармат отдёрнул руку.

«Не тро-огай,» — прогудело внутри черепа. «На-адо жда-ать. Ху-удо.»

— Нужна будет помощь — зови, — пробормотал Гедимин, растерянно гладя корпус. «Падение мощности… Очередной местный катаклизм? Сегодня день Пустоты? Да нет…»

Наверху загудела, отодвигаясь, крышка люка.

— Подожди, Ансур, — услышал Гедимин голос Айзека. — Спускайся, не бойся. Гедимин тебя встретит.

— Я не хотел помешать жрецам Пламени, — прошелестел у входа ещё один знакомый голос, и сармат удивлённо мигнул. «Кут’тайри⁈ Ему-то что здесь надо?»

Сэта, отойдя на пару шагов от люка, уложил морду на грудь и протянул руки к реактору. На пальцы одной из них была намотана цепочка с подвеской-«трилистником».

— Да возрастёт мощь Пламени!

«Ку-ут-и,» — прогудело в голове Гедимина. Он покосился на монитор — стержни светились всё так же тускло. «Да оно понятно, что жрец тут ни при чём. Но вот зачем…»

— Мы все вернёмся в его город, — продолжал Кут’тайри. — И воины, и мастера, и я, смеющий называть себя жрецом. Как только боги Ук-кута будут почтены, и его ворота закроются, мы все вернёмся в город Пламени. Я прошу его не оставлять нас.

Он сложил руки в почтительном жесте, дотронулся до скафандра Гедимина — сармат только успел мигнуть — и выскользнул в люк.

— Вернёмся? — растерянно переспросил Гедимин. — А куда он вообще…

— Сказал же — почитать богов Ук-кута, — Айзек едва заметно сощурился. — Все уходят, Гедимин. И до следующего месяца не вернутся. Важнейшие ритуалы. Никак нельзя пропустить.

…Гигантский «фонарь» на окраине лагеря еле-еле тлел — под куполом остался всего один воин Сэта. Завидев сарматов, он двинулся к ним.

— И вы уходите? — Вепуат дружелюбно ухмыльнулся. — Ритуалы, да, знаю.

Сэта — судя по «цацкам» поверх пластинчатой брони, командир — чуть наклонил голову и сцепил когти в замок.

— Едва закроются ворота, и поднимется новый ветер, мы вернёмся, — пообещал он. — В первый день Воздуха разожгите огни. Пламя не останется без защиты.

Вепуат благодарно кивнул.

— Не беспокойся. Если кого принесёт, пока вас нет, мы и сами отобьёмся.

Сэта широко ухмыльнулся, показывая острые зубы.

— Никто не поднимет оружие, пока ворота открыты. Никто не посмеет спорить с богами Ук-кута. Даже Кьюссы. Они мнят себя ровней богам, но они не безумцы.

Гедимин подавил невесёлый смешок. «Значит, считать себя богом — нормально? Тогда многое понятно…»

— Удачных ритуалов! — Вепуат помахал вслед угасающей огненной точке. Купол опустел. Сармат поднял генератор защитного поля, посмотрел на прозрачную стенку, тихо вздохнул и опустил руку.

— Само растворится. Пойдём проводим Кут’тайри.

…Гамаки, жаровни и сэтская посуда со склада пропали. Ишха, встав на мешки с волокном,