Фантастика 2025-185 - Дмитрий Львович Казаков

За прозрачной стеной, отделявшей лабораторию от главного зала, толпились чудовищные дети Инкубатора; и один из них, полностью сформировавшийся, огромный и мускулистый, выдавливал стену. Профессор знал физические возможности штампов, но знал он и то, что стена была рассчитана с большим запасом — её не мог сломать ни один клон. А сейчас на его глазах истекающий слизью биоробот выдавливал её играючи, словно хрупкое оконное стекло.

Ал Эскогер оцепенел, но доносившийся из главного зала треск ломающихся плит, слившийся в пулемётные очереди, заставил его очнуться. Он побежал в кабинет, слыша за спиной хлюпающие шаги монстров, и снова упал, растянувшись на полу. А когда главный генетик Города поднялся, штампы уже были рядом. Он ещё удивился быстроте их движений, не свойственной необученным, а потом его подбросили вверх. Профессор взлетел к потолку и упал на частокол тянувшихся к нему мокрых скрюченных рук. И когда его уже рвали на куски, профессор Ал Эскогер — доктор Люк Чойс — вспомнил имя того седовласого, который говорил с ним в странных снах, снившихся главному генетику Гнезда Зла: этого человека звали Джошуа Райт.[143]

Десятки тысяч призраков, получив вожделенные тела, сделавшие их неуязвимыми для широкополосных излучателей, смертельных для фантомов, вырвались из Инкубатора. Они двигались очень быстро — даже те, у кого вообще не было ног. И профессор Ал Эскогер стал единственным, кого они убили самым что ни на есть примитивным способом. Убивая попавшихся на их пути и застигнутых врасплох обитателей Города, Бестелесные не забирали у них лучемёты и разрядники — у призраков было куда более совершенное оружие: магия.

* * *

На этот раз Эстер воспользовалась имеющимися в её распоряжении техническими средствами. Она активировала все обзорные экраны, с минуту наблюдала за бушующим над Городом огненным смерчем, потом проверила показания индикаторов располагаемого запаса энергии и удовлетворённо откинулась на спинку кресла.

— Ничего нового. Орты повторяются — они рассчитывают на грубую силу. В итоге их удары сокрушат нашу защиту, но это потребует слишком много времени — нам его нужно куда меньше. Пусть пыжатся — лорды добросовестно выполняют мой приказ: Город под их умелым руководством продержится достаточно долго — более чем достаточно.

Она вызвала из памяти компьютера дополнительный список избранных, бегло его просмотрела и сверила со своей собственной памятью, которой больше доверяла. Затем эла послала всем счастливчикам мысленный приказ, продублировав его приказом по каналам обычной связи через личные коммуникаторы. Завершив процедуру оповещения, она встала и произнесла с оттенком торжественности:

— Идём, Даг, — нам пора. Нас ждёт Красная планета.

Блэйд подал ей руку. Пальцы Воплощённой было холодны как лёд, но глаза светились мрачным огнём — чёрным огнём.

Они подошли у дверям телепорт-кабины, и тут вдруг Эстер замерла, судорожно сжав ладонь Первого Лорда.

— Что с тобой? — озабоченно спросил генерал.

Эстер не ответила, и он увидел, как по её лицу, и без того не блещущему красками жизни, растекается мертвенная бледность. В расширившихся глазах Клеопатры заклубилась тьма, губы беззвучно зашевелились, и Даггер понял: Чёрная Жрица не здесь, и она с кем-то беседует. Он терпеливо ждал, не выпуская её руки; наконец эла глубоко вздохнула, и взгляд её вновь стал осмысленным — в нём снова затанцевало так хорошо знакомое Блэйду чёрное пламя.

— Они пришли, Даг, — благоговейно прошептала она. — Они пришли…

— Кто?

— Чёрные эски, мои предки и потомки. Я говорила с ними. Они не будут атаковать Землю — её прикрывают, но в космосе Разрушители смогут нам помочь. И ещё — на Красной планете…

Эстер не договорила, а Даггер, уже протянувший руку к двери телепорт-кабины, так и не успел её открыть.

Пол внезапно стал потолком, с которого почему-то не падали вниз не только пульт с многочисленными панелями управления и дисплеями, но и кресла. Дверь в телепорт-капсулу исчезла; вместо неё перед ошеломлённым Блэйдом появилась чуть покатая чёрная стена — внешняя стена купола Города. Потом она задрожала и расплылась, уступая место ребристым очертаниям какого-то громадного сооружения — Даггер не сразу узнал в нём один из агрегатов Главного Синтезатора. И внешняя стена, и помещения синтезаторов располагались далеко от центрального узла управления — и по горизонтали, и по вертикали, — но теперь они каким-то непонятным образом совместились.

Первый Лорд и Первая Леди оказались в эпицентре заклятья Муэт.

Блэйд почувствовал приступ тошноты — расстояние между полом и потолком начало быстро уменьшаться: высота исчезала, норовя слиться с плоскостью, образованной шириной и длиной. И сами Правители стали меньше ростом — стройная фигура Клеопатры сделалась карикатурно широкой и приземистой. А затем пол вздыбился крутым горбом, и под ногами элов разверзлась бездонная пропасть, на дне которой копошились крошечные фигурки.

Их несло и швыряло из стороны в сторону. Даггер чуть не врезался лбом в острый угол откуда-то вынырнувшего металлического каркаса и едва увернулся от падавшего сбоку боевого диска, которому полагалось спокойно стоять в одном из лётных ангаров. Исчезли привычные пространственные понятия «высоко» и «низко», «далеко» и «близко». И самое неприятное — болезненные ощущения от головокружения, затруднённого дыхания и потери ориентации можно было как-то терпеть — ни Эстер, ни Блэйд не могли зачерпнуть ни капли Силы: они были абсолютно беспомощны перед этим светопреставлением. «Так вот что такое пространство со смещёнными измерениями, — подумал потрясённый Даггер. — Вот это да…». И тут сильнейший рывок выдернул из его руки руку Чёрной Жрицы.

— Да-а-а-а-аг!

Блэйд обернулся на крик и увидел…

Эстер была зажата между двумя стенами, сложившимися наподобие приоткрытой книги. Даггер видел её выброшенную вперёд и свободно свисавшую правую руку, и смутно — запрокинутое лицо с безумными глазами; тело полностью скрывали сошедшиеся стены. И эти стены продолжали смыкаться — их плоскости уже сжали щёки Первой Леди.

— Да-а-а-аг…

Генерал Даггер Блэйд не был трусом. Неважно, что все знакомые ему заклятья стали сейчас подобны изящным рамам для картин, внутри которых вместо шедевров живописи — пустота; неважно, что у него не было под рукой источника энергии — у него была сила его крепких тренированных мышц воина. Он мог бы голыми руками попытаться удержать эти проклятые сходящиеся стены ловушки, в которую угодила его женщина, носящая под сердцем его ребёнка, — в конце концов, в зыбком болоте колышущихся измерений хищная пасть, поймавшая Эстер, могла разомкнуться уже в следующую секунду — надо было только эту секунду выиграть. Но генерал