Тучи сгущаются - Лориана Рава

-- И был казнён за это?!

-- Нет, дело ограничилось ссылкой. Асеро куда добрее, чем у вас принято об этом думать.

-- И что же сказал автор книги?

-- Он обвинил нашего государя в истреблении самых лучших людей. Это было вскоре после разоблачения серьёзного заговора, и тогда полетело немало высокопоставленных голов. В том числе и среди амаута. Видишь ли, нам очень хочется получить доступ к европейским учёным книгам, потому и среди амаута находятся те, кто ради этого идут даже на измену... -- по глазам собеседника Бертран понял, что Ароматный Букет понимает это, но всё-таки не может простить. Видно, среди заговорщиков оказался кто-то из тех, кого он хорошо знал, -- вот я, например, верю материалам расследования, потому что понимаю: такое люди Инти подделать не могли. А есть те, кто не верит в виновность обвиняемых, потому что для них все материалы следствия -- не аргумент. Ведь если веришь в то, что люди дурны или хороши по природе и не могут сильно меняться, а могут лишь раскрываться своими хорошими или дурными сторонами, то... Ну, невозможно при этом поверить, что твой хороший знакомый оказался убийцей! Ну, точнее собирался убивать...

-- Ну да, это вполне логично. Разве хороший человек способен на преступление?

-- Понимаешь, вопрос в том, что такое хороший человек. Вот я уверен, что ты среди своих соплеменников считаешься вполне хорошим и честным, так? Но ведь если твоя страна объявит войну моей стране, и тебя призовут воевать, ты не будешь считать дурным делом идти против нас? Ну, или даже если войны не будет.... ты ведь всё равно будешь на стороне своих против чужих. Ну, вот и заговорщики также. Они просто считали Первого Инку и его сторонников чужими. И потому им не совестно было готовить их убийство. Впрочем, автор этой книги рассуждал иначе: мол, если люди хорошие и дурные от природы, и если те, кого он считает хорошими, в чём-то обвиняют, то не иначе как в силу собственной злобы и корысти такое делают. Ну и однажды, когда у нас случилась торжественное открытие одной книги, по этому случаю присутствовали разные высокопоставленные лица, в том числе и сам Государь. А это было как раз тогда, когда осуждённые по этому делу амаута уже ожидали смерти после вынесения приговора. Так вот, когда Первый Инка произнёс торжественную речь, в которой хвалил наших лекарей, и упомянул, что отдельные паршивые ламы отнюдь не портят всего стада, отдельные негодяи есть везде. А тогда автор книги резко бросился вперёд, и бросил прямо в глаза Первому Инке: "Как ты смеешь такое говорить, тиран! Я не верю, что эти люди хоть в чём-нибудь были виновны! Ты уничтожаешь лучших людей страны, и скоро наша земля совсем оскудеет достойными людьми!" Тиран, по вашей логике, непременно приказал бы отрубить смельчаку голову. Однако у нас такого не случилось. Первый Инка лишь грустно взглянул на него, и сказал: "Ты думаешь, мне легко было поверить в вину достойных учёных мужей? Но, увы, добытые людьми Инти доказательства неоспоримы. Эти люди хотели убить меня. Я не могу пощадить их, не поставив под удар себя. Или, по твоему, я и в самом деле заслуживаю смерти?" Но тот в ответ лишь кричал как безумный: "Не верю! Тиран! Они невиновны, а ты -- убийца, и если кто тебя убьёт, это будет справедливо!". Ну, от таких слов поднялся большой переполох, все повскакали с мест, мужчины схватились за свои шпаги, иные уже на месте были готовы прикончить смутьяна, но Государь сказал: "Тише, тише! Этот человек безоружен и может угрожать лишь языком. А ты теперь убедился, сколькие люди готовы защищать мою жизнь и честь? Мне очень жаль, что ты думаешь обо мне столь дурно, но за твою глупость я не буду проливать твою кровь и даже требовать суда над тобой. Ты отправишься в ссылку!"

-- Какой ужас!

-- Наоборот. Государь поступил очень мудро и гуманно. Суд мог бы вынести куда более суровый приговор, а так человек остался жив, здоров и почти на свободе. Правда, ему стало сложнее заниматься наукой -- до библиотеки там не доберёшься. Но зато он точно не впутается ни в какой заговор, не погибнет сам и не погубит никого. Так что наш Государь предотвратил большую беду.

Бертран решил не спорить.

-- Понимаю, -- сказал он. -- А почему тогда его книги не убрали с глаз долой?

-- Ну, вообще-то следовало, тут только эту случайно забыли. Да и сколько книги не убирай, память не уберёшь.

-- Однако теперь вы, видимо, исправите оплошность и сожжёте эту книгу на костре?

-- Нет, мы книг не жжём, но просто уберём её в специальное хранилище. Но что тебе далась эта книга, у нас есть много других, куда более интересных! Вот, например, книга, написанная одним амаута, который был на войне в Амазонии и заимствовал некоторые методы лечения у местных шаманов, а некоторые способы обеззараживания ран изобрёл сам, или вот книга по глазным болезням...

Ароматный Букет ещё долго что-то говорил, но Бертран слушал его уже вполуха. С чем-то он даже соглашался из вежливости, кое-что согласился взять, но мыслями он всё равно возвращался к той книге, и когда в книгохранилище появился Кипу, и они разговорились с Ароматным Букетом, Бертран потихоньку отошёл и положил вожделенную книжку за пазуху. "Это не кража, ведь я спасаю книгу от костра", -- говорил себе он, стараясь не думать, что может подставить этим Ароматного Букета.

Уже находясь в выделенном ему жилище, Бертран открыл добытое им сокровище. Не надеясь вникнуть в медицинские тонкости, он старался просмотреть самые важные главы, те, которые говорили больше о мировоззрении автора. Кратко проглядев список биографий тех, кого автор счёл людьми выдающегося ума, Бертран с удовлетворением отметил, что европейцев среди них было больше, нежели тавантисуйцев, а среди тавантисуйцев практические не было потомков Солнца и Луны. Впрочем, царственному роду была посвящена отдельная глава. Бертран раскрыл её и прочёл: "Итак, мы видим, что среди царственных потомков Солнца уже во многих поколениях не наблюдается ни высокого роста, ни высокого лба, ни подагры, ни других признаков выдающегося ума. Создаётся впечатление, что род Солнца уже перестал давать стране даровитое потомство и держится лишь благодаря своим прошлым заслугам и традициям. Сам Асеро сер как сталь, от которой он получил своё имя".