Фантастика 2025-58 - Евгения Букреева

в бою, пусть даже и героем, Николаю Ивановичу категорически не хотелось, но и мыслей об интернировании, о «торможении» эскадры не возникало. «Академик» Небогатов знал, что начни он сейчас сноситься с Петербургом, вытребовать командующего, тянуть время, ожидая начала переговоров о мире, или же просить усиления черноморцами или покупными кораблями, напирать на разброд и шатание в экипажах после смерти Рожественского, — это конец. Даже не конец карьеры, чёрт с ней! Но погибнет флот, с таким трудом выстроенный океанский флот России, уже уполовиненный в Порт-Артурской мышеловке. Да и разложение в экипажах при бездействии и бесцельном «болтании» у чужих негостеприимных берегов пойдёт быстро и необратимо…

План Рожественского, озвученный Клапье де Колонгом и лейтенантом Свенторжецким, желания следовать ему не вызывал. Ломиться через Цусиму, уповая на то, что Того сорвётся к Лаперузу или Сангарам, поверив в прохождение эскадры вокруг Японии? Нет, не поверит командующий Соединённым флотом в такое, как бы не суетились на заднем дворе Японской империи вспомогательные крейсера.

При столкновении флотов Того будет просто избивать медленные российские броненосцы, а десятки миноносцев ночью учинят резню. Противопоставить что-то массированному удару минных сил у кораблей с выбитой артиллерией вряд ли получится. Тем более, молодые командиры миноносок наверняка будут жертвовать собой, не боясь сходиться с русскими вплотную. Не в первый, так во второй день, но крупные российские суда будут потоплены. Хорошо если несколько крейсеров сумеют прорваться, донеся «под шпиц» весть о гибели эскадры.

Но нет, он — не Рожественский! А значит, на этом и следует строить все дальнейшие действия. Смерть Зиновия от японцев не утаить — да и нет такой необходимости, хотя на этом настаивал помешанный на секретности разведчик Свенторжецкий. Нет, наоборот, пусть Того знает, что вместо боевого и упрямого вице-адмирала Рожественского, мечтающего поскорее схватиться с врагом, «у руля» оказался нерешительный рохля Небогатов. В этом наш единственный шанс. Если «друга Хейхатиро» удастся провести, вытащить его из Мозампо, направить по ложному пути, это будет совсем другая история. Так думал контр-адмирал Николай Иванович Небогатов бессонной ночью с 26 на 27 апреля 1905 года по старому стилю.

Утром не выспавшийся и хмурый адмирал попрощался с командой и офицерами «Николая 1» и перебрался на «Александр 3». Провожали его душевно — понимающего и незлобивого Небогатова любили матросы и ценили как знающего и ответственного командира, офицеры. Свой небольшой штаб Небогатов также перетащил с собой, здраво рассудив, что несколько толковых и знающих офицеров под рукой лишними не будут, а касаемо нехватки кают на флагманском броненосце, так потеснятся, потерпят пару тройку недель. Боевые моряки, это вам не паркетные шаркуны! Примерно так и ответил адмирал на стенания «утесняемых» лейтенантов и кавторангов. Кстати, капитана второго ранга Семёнова Небогатов оставил на «Суворове», настоятельно попросив Владимира Ивановича быть хроникёром событий с борта второго, не флагманского броненосца и особо наблюдать за эволюциями и стрельбой «Александра 3». Удивительно, но Семёнов не обиделся, а наоборот воодушевился, даже предложил выделить на каждом корабле по офицеру и по паре расторопных унтеров для «исторического хронометража». Небогатов обещал подумать.

Но и без того было над чем задуматься, механическая часть на Второй Тихоокеанской была не ахти. О эскадренном ходе в 12 узлов сколь-нибудь продолжительное время оставалось только мечтать.

Но важнее всех «технических» вопросов был вопрос человеческий, как сказали бы позже — кадровый. В приказном порядке отправив контр-адмирала Фёлькерзама с «Осляби» на госпитальный «Орёл» Небогатов начал решать непростую и в принципе неразрешимую задачу — как двух адмиралов, (его и младшего флагмана Энквиста) «равномерно» распределить по отрядам огромной эскадры. Тем более в способности однокашника Николай Иванович не верил и боялся навредить делу, передвинув Энквиста подальше от себя. В итоге принял «Соломоново решение» оставив Оскара Адольфовича начальствующим над крейсерской частью Второй Тихоокеанской эскадры с пребыванием на крейсере «Олег», который Небогатов собирался держать исключительно рядом с «Александром 3».

Клапье де Колонга адмирал перевёл из «штабных» в начальники второго броненосного отряда с пребыванием на броненосце «Наварин», в кильватер которому шли «Сисой», «Нахимов» и «Николай 1». Отряд из трёх броненосцев береговой обороны был отдан под начало задиристого малоросса Миклухи, брата знаменитого путешественника. Сам Небогатов возглавил первый броненосный отряд в составе «Александр 3», «Суворов», «Бородино», «Ослябя», «Орёл». Слабо бронированный «Ослябя» был намеренно убран из замыкающих — по показаниям офицеров Порт-Артурской эскадры неприятель сосредотачивал огонь на первом и последнем корабле в колонне, а «Орёл» был куда как более устойчив к снарядам неприятеля, нежели чем «крейсер-броненосец» носящий имя героя Куликовской битвы…

Капитан первого ранга Радлов помимо своры транспортов, которую эскадра вынужденно потащит за собой (путь неблизкий, глядишь и пригодятся) принял командование над вспомогательными крейсерами «Терек», «Кубань» «Урал» и «Днепр» и крейсером-яхтой «Алмаз». «Рион» был «приписан» к первому броненосному отряду.

Два быстроходных «камешка» Небогатов прикомандировал к флагманам — «Жемчуг» к «Александру 3», «Изумруд» — к «Наварину».

«Старички» — крейсера «Владимир Мономах» и «Дмитрий Донской» поступили под управление Клапье де Колонга и должны были прикрывать тылы эскадры, взаимодействуя со вторым боевым отрядом. «Олег», «Аврора», «Светлана» назначались «летучим отрядом» должным отыскивать и уничтожать неприятельских разведчиков. Здесь Небогатов уповал на энергию и решительность капитана первого ранга Добротворского, с которым собирался подробно проговорить его действия и «степень подчинённости» контр-адмиралу Энквисту.

Николай Иванович выругался, вспоминая эпопею со снаряжением и выпихиванием его отряда в помощь Второй эскадре. Из более чем ста находящихся на службе российских адмиралов не нашлось ни одного, кто бы взялся вести «броненосцы берегами охраняемые» через три океана! Над неискушённым в интригах, «подставленным» в командующие Небогатовым — кто посмеивался, кто сочувствовал. Но все без исключения «знатоки» предрекали закат его карьеры, считая что он либо не соединится с Рожественским и будет в прах разбит японцами, либо потеряв один-два ББО позорно интернируется где-нибудь по пути, закончив флотскую службу с уничижительной формулировкой. Ан нет — дошёл, довёл, соединился. Теперь вот что делать? Делать то что?! Огромная эскадра, сильнейшая за всю российскую историю и на ней — «полтора адмирала». Оскар, чёрт его дери, совсем никакой, как говорят матросы на «Николае» — ни украсть, ни покараулить. Тут Небогатов вспомнил, что он ныне на гвардейском «Александре», чертыхнулся и не смог удержаться — употребил хлебного вина. Употребил конспиративно, ловко (как ему казалось) скрываясь от вестового и возможных визитёров — пьющий в одиночку командующий, это, знаете ли, не комильфо! Но нервы, господа, нервы!

…………………..

Суета, бардак и неразбериха, сопровождающие выход в море любого корабля, тем более такой большой и «сборной» эскадры,