Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Туун-шу под крышей не держат. Панцирь размягчится. Вон там деревья. Привяжи к ним.

Гедимин оглянулся на рощу на окраине. «Вбить костыли в древесину? А ведь удержит. Не хуже камня.»

— С деревьев залезать неудобно, — сказал он. Ящер встряхнул шипами, разбрасывая искры.

— С земли не залезают. Садятся сверху. Даже Кьюссы.

Из барака быстрым шагом вышел Вепуат. «Трилобитов» на его руках уже не было, издали он выглядел как сармат в нормальном скафандре… ну, почти нормальном — крылья всё-таки торчали. Он огляделся по сторонам, нашёл ящера и Гедимина и удивлённо хмыкнул.

— Зверя ещё не отвязали?

— Сюда! — ящер приподнялся на средних лапах. — Того пока не трогай. Займёмся меньшим. Как называется?

Он протянул длинные пальцы к чёрным перьям. Те зашевелились. Вепуат мигнул.

— Скаф…

Он запустил руку под перья, нашаривая свисающую шлейку. Ящер издал сухой треск.

— Руки!

Он обежал вокруг Вепуата и снова привстал на средних лапах, заглядывая ему через плечо.

— Хвост!

Ветвистый разряд хлестнул сармата по ногам. Вепуат мигнул. Перья, отделившись от его ног, вытянулись в сегментированный хвост и закачались из стороны в сторону. Все шесть крыльев встали дыбом.

— Мог бы с места. Но переел, — отрывисто проговорил Киф, заглядывая через другое плечо. — Теперь — только с прыжка. Или с разбега. Сюда смотри.

Он свёл передние лапы перед узкой грудью и резко встряхнул плечами.

— Снизу вверх, видишь? Ты его подбрасываешь. Три быстрых шага, прыжок, рывок. Давай!

Вепуат, мигнув, сложил руки в похожем жесте. Верхние крылья встали под другим углом. Хвост замер и неуверенно качнулся в другом направлении.

— Не руками, а спиной, — Киф снова встряхнул плечами, и Гедимин увидел, как волна проходит вдоль его хребта. — Попробуй сначала на месте.

Вепуат неуверенно дёрнул лопатками. Крылья с треском развернулись. Сармата подбросило, мотнуло в сторону, и он сел на гравий.

— Ядро Сатурна…

— Теперь — с прыжка, — ящер без малейшего удивления следил за ним, пощёлкивая длинными пальцами. — С места вверх — и рывок. Зря ты его кормил!

Вепуат кое-как поднялся, выпрямился, тяжело дыша, чуть согнулся и подпрыгнул, резко выгибая спину. Его швырнуло кверху, крылья и хвост расправились, сармат с изумлённым воплем расставил руки — и, кувыркнувшись через крыло, грохнулся наземь. Гедимин успел бросить шар защитного поля — он чуть смягчил падение. Вепуат прокатился по гравию, приподнялся на локте и ошалело встряхнул головой.

— Он меня держит! Гедимин, ты видел?

— Куда бы он делся, — пробормотал Киф, обходя упавшего сармата по кругу. Чёрный «трилобит» ворочался на его плечах, шумно сопя дыхальцами и расправляя то одно, то другое крыло.

— У него что-то с центром тяжести, — заметил Гедимин, прокручивая в памяти короткий полёт. — Тянет вбок.

— Полное брюхо, — Киф махнул полусложенным крылом. — Вот вбок и тянет.

— Подождать, пока переварит?

Вепуат наконец поднялся на ноги, встряхнулся всем телом и сердито фыркнул.

— Киф! Может, с крыши? С обрыва? Он просто не успел…

— Он просто обожрался, — отозвался ящер. — Ни обрывов, ни крыш. Не приучай. Три шага вперёд, прыжок и рывок. Успеет!

Вепуат шумно втянул в себя воздух, потёр шлем, прижал руки к груди — и, сделав три быстрых шага, резко дёрнул всей спиной.

«Надо было к нему трос…» — мелькнуло в голове у Гедимина. Он смотрел, как сармат на шести расправленных крыльях выписывает широкий круг под куполом. Вепуат замер в летучем коконе, прижав руки к груди. Чёрный «трилобит», наполовину его поглотивший, медленно плыл по небу. Ни площади крыльев, ни объёма внутренних полостей, что бы там ни содержалось, не хватало для подъёма такой массы — но Вепуат летел и только чуть-чуть кренился к земле.

— Лови! — крикнул ящер, оглянувшись на Гедимина, и сам, расправив крылья, метнулся к снижающемуся «летуну». Он ударил Вепуата в грудь, подталкивая его кверху, «трилобит» развернул крылья ещё шире — и, потеряв равновесие, накренился набок. Гедимин бросил шар защитного поля, на него — ещё один. Вепуат уже катился по ним, поджав под себя ноги, руки и крылья. Он упал на гравий и остался лежать, бормоча что-то себе под нос. Гедимин, бросившийся к нему, увидел нелепую ухмылку и расфокусированный взгляд.

— Ничего-ничего. Панцирь прочный, — ящер, заглянув Вепуату в шлем, тут же отодвинулся. — И тяжёлый, как скала. Скаф тебя держит. Я — уже нет. Следи, где твой вес, и где его тяга. Ещё раз!

— Sa— at has— su— ke— mesh… — прошелестело с крыши ангара. Гедимин, оглянувшись, поймал взгляды ошалевших филков. Они смотрели на летящего сармата и держались за шлемы. Гедимин еле слышно хмыкнул. «А если Скаф размножится,» — мелькнуло в голове, — «и каждому достанется по особи…»

— Садись! — крикнул Киф, привстав на задних лапах. Вепуат, медленно наращивая высоту, заходил уже на шестой круг. От окрика он вздрогнул, вяло шевельнул рукой, щёлкая когтем по ладони.

— Другой приказ! — закричал ящер, расправляя крылья. Гедимин схватился за «арктус», и вовремя — перья Вепуата чиркнули по куполу, и сармат, кувыркнувшись, полетел вниз. У земли, уже пойманный шаром защитного поля, он дёрнул плечами, кое-как выравниваясь, и сел мягко — даже остался на ногах, только пошатнулся. Киф уже был рядом — хлопал «скафандр» по перьям, заставляя подобрать их, дёргал за лапы, крепко вцепившиеся в грудь и плечи сармата. «Всё-таки нужен трос,» — думал Гедимин, вынимая из кармана тонкую асаановую верёвку. Это был очередной «девятерный шнур»; плетельщики постарались, растянув заготовку до двадцати метров.

— Сэтская верёвка? — ящер тронул шнурок длинным пальцем и издал короткий треск. — Видно, вы у них на очень хорошем счету.

Он намотал трос поверх кожаной шлейки на лапах «скафандра». Вепуат так и стоял