Санька-умник 2 - Сергей Анатольевич Куковякин

всей душой хотел помочь бойцам, даже спровоцировал задержанных, но при этом предварительно всё просчитал. Не было бы в корпусной газете статьи про отряд Сиро Исии, я его имя бы и не упомянул.

Глава 17

Глава 17 Вдогонку за батальоном

И за каким лешим нас тормознули?

Прибывшие по поводу задержанных задали мне несколько формальных вопросов. Я ответил и мог быть свободен.

Так, сейчас батальон нужно догонять… А как? По дороге вниз двигались одна за другой колонны военной техники, тут в обгонялки не поиграешь.

— Встраиваемся и едем, — приказал я водителю. — Своих надо догонять.

Тот кивнул и занял своё место.

Чуть больше чем через час на склоне горы показалось маньчжурское селение. Вот и добрались мы до населенных мест.

На первый взгляд не больно богато они тут живут. Дома-хижины не поражают размерами, построены из природного камня, крыши плоские, глиняные. Вместо окон, в стенах отверстия диаметром сантиметров в двадцать-двадцать пять. Стекол нет, вместо них, как мне позже стало известно, бычий пузырь. Просто какой-то каменный век. Ну, не совсем каменный, но всё же у нас в Пугаче в каждой избе стекла в окнах были. Жизнь в нашей деревне протекала совсем не в роскоши, но всё равно не так же.

Женщин не видно, у домов без дела стояли только местные мужики, одетые в бараньи шкуры. Нет, не так, штаны и что-то типа рубах у них тоже имелись, но сверху были напялены эти самые шкуры.

Тепло ведь, что они в них ходят?

Что здесь, машин и танков раньше не видели? Глядят, глаз не отводят, как на зоопарк словно.

А, может и не видели. Это я за войну на танки нагляделся…

Рядом с селением, опять же на склоне, паслось большое стадо баранов. Эти на нас не обращали внимания. Кормились себе и кормились.

— Давайте одного возьмем, — проявил нездоровую инициативу мой молодой санинструктор, который у меня уже в сапогах с кисточками как-то красовался.

— Я тебе возьму. — показываю ему кулак. — Если только на обмен. Барана возьмем, а тебя тут оставим.

Парню такой обмен не понравился.

— Не, это я так…

— Вот и сиди тихо, в окно поглядывай.

Наконец-то настоящие горы кончились, но дорога всё ещё спускалась вниз, петляла уже между невысокими сопками.

Вот и сопки позади, а по обе стороны дороги началась какая-то болотина. Здравствуйте, давно не виделись! Что, опять придется нашу санитарную машину чуть ли не на руках нести? В горах такое не раз было, а тут — опять?

Наш водитель от таких пейзажей даже погрустнел, да и мои санинструкторы в салоне попритихли. Вспомнили, наверное, как жилы в грязи рвали.

В этой тишине мне вдруг вспомнилось, как я чуть самолет в горах не угробил. Что к чему мне эти воспоминания в голову пришли? Нет бы, что хорошее…

Однажды мне было приказано подготовить площадку для посадки самолета. Надо было из батальона больных эвакуировать, а тут такая возможность подвернулась. Самолет что-там доставил и обратно пустым возвращался.

Как мог, я разметил указатели на боле-менее ровном месте на ближайшем пастбище. Этому меня никто не учил и сделал я дело во многом по своему разумению.

После приземления, летчик набросился на меня с кулаками за то, что указатели, оказывается, были расставлены неправильно, из-за этого самолет мог перевернуться.

Я не владел премудростям авиационной сигнализации, но на войне прикажут и умей делать все. Подвергать опасности пилота я не намеревался.

Спасло меня то, что летчик оказался опытным пилотом и посадил свой самолет без аварии. Правда, материл он меня из души в душу.

К самолету мы доставили двух больных бойцов и двух массивных баранов.

— Это ещё чего такое? — последние «пассажиры» совсем вывели пилота из себя.

— Раненых в госпитале кормить, — ответил я.

Пилот нахмурился, но грузить баранов на борт разрешил. В Чите не очень хорошо со снабжением было и летчик об этом прекрасно знал.

— Одного можете себе забрать.

Я попытался хоть как-то загладить свою вину. Сообщит лётчик, что по моей вине он чуть самолет не угробил и поеду я лес валить…

После сказанного я удостоился от пилота пристального взгляда и кривой ухмылки.

— Бараний дипломат ты, старлей.

На этом наш разговор с пилотом закончился.

Никуда он об моей оплошности не доложил, а я, честно говоря, побаивался…

— Японцы! — вернул меня из воспоминаний в реальность крик нашего водителя.

Черт! Черт! Черт!

Точно!

Мать моя!

Как из ниоткуда, на обочине один за другим появлялись солдаты в чужой форме. В руках каждого, по крайней мере тех, кого я сейчас видел, были какие-то прямоугольные довольно большие свёртки.

Что они собрались делать? Почему не стреляли, а с какими-то свёртками к дороге вышли? Не подарки же нам собрались дарить?

Глава 18

Глава 18 Про смертников, экраны на танках и син-гунто

Наш санитарный автомобиль не вызвал у японцев никакого интереса, а вот танки, что двигались впереди и сзади от него по дороге, те были для них как будто медом намазаны…

К каждому из них сейчас бежал один, а то и сразу двое из появившихся внезапно на обочине.

Где они только и прятались? В земле до поры и времени зарылись?

В подбегающих начали беспорядочно стрелять и тут они стали… взрываться! Так вот, что за пакеты-свертки у них в руках были!

«Живые мины»! Вот это кто!

Комбат нам про них рассказывал, но не про таких. Говорил он, что японская императорская армия в настоящее время практически не имеет средств для борьбы с нашей бронетехникой. Их сорока семи миллиметровая пушка пробивает броню советских легких танков, а вот тяжелые танки ей уже не по зубам. Поэтому и формируются у японцев чуть ли не в каждой роте группы смертников-истребителей танков.

По словам командира батальона у них должны были быть в руках длинные бамбуковые шесты с прикрепленными к ним минами. Подбежит такой истребитель танков к нашей бронетехнике и ткнет им в борт. Ну, или под днище танка мину затолкнет — тут уж как у него получится.

Эти, что напали на нас, были какие-то неправильные, без шестов, а с пакетами. Вернее, свертками из мешковины.

Большинство японцев до танков, что шли в колонне, не добежали, срезали их наши автоматчики, но несколько бронированных машин мы всё же потеряли.

Колонна остановилась.