Тренировочный день 7 - Виталий Хонихоев

— Так ты наврала дяде что едешь на водопады со своим женихом? — Виктор поднимает рюкзачок с асфальта, удивляется его тяжести и пристраивает в багажник. Туда же идет свернутая палатка, котелки и прочий скарб.

— Чего это я наврала? — обижается Марина: — вот что у тебя за язык такой поганый, Полищук, как ты этим языком со своими бабами целуешься? Не наврала, а сделала обоснованное предположение. И потом, Светка с Батором тогда еще не поругались, я ж не знала, что они поругаются. Как минимум один жених должен был быть. Ну и ты как второй — вон едва не женился с утра на Айгуле. То-то Лилька охренела бы как узнала. Повезло тебе что загс только за месяц заявки принимает…

— Ты тему-то не переводи. — хмыкает Виктор, закончив складывать рюкзаки в багажник: — бедный дядя Миша, введен в заблуждение своей собственной племянницей.

— А я ему не племянница. — отвечает Марина и оглядывается. Хлопает дверь подъезда и к ним выходит Айгуля, которая несет в руке брезентовую суму через плечо.

— Все. — говорит она: — больше ничего наверху нет. Только Светка осталась. Марин, ты уверена что все нормально? Мне немного неудобно… — она оглядывает себя. Вместо привычной спортивной формы на ней — зеленая штормовка и зеленые же штаны.

— Да все пучком, мне это все равно не по размеру. — отмахивается Марина: — а ты вон какая дылда. И потом, у тебя только спортивная форма и платья разные с собой, а в лесу комарья будет… так что носи на здоровье.

— Я потом постираю все и верну. — говорит Айгуля. Виктор принимает у нее сумку и кладет назад, закрывает багажник.

— А Светка где? — спрашивает Марина: — чего она копается? Уже выезжаем, а она…

— Утро доброе, уважаемые! Никак собрались куда… — к ним подходит алкоголик Женечка, его руки трясутся мелкой дрожью, а красные глаза выдают проявления абстинентного синдром во всей красоте.

— Привет, принц Евгений. — кивает ему Виктор: — да вот, на водопады девушки захотели. Кто я такой, чтобы встать на пути женщины к своей мечте. Тем более — трех женщин.

— Какая я тебе женщина! — несильно толкает его в плечо Марина: — ты где женщину увидел⁈

— Кто скажет, что ты — мужчина, пусть первый кинет в меня камень. — парирует Виктор: — ну где там Светлана? Марина, может сходишь? Двадцать минут уже ждем.

— Ладно, я за ней сбегаю. — Марина кидает быстрый взгляд сперва на Виктора, потом на алкоголика Женечку: — и чтобы не смел ему денег давать!

— Богиня… — умоляюще складывает руки на груди Женечка: — да чтобы я подошел к своим товарищам по планете с такими низменными просьбами! Как вы можете, Мариночка! Раните меня в самое сердце…

— Знаю я тебя… — неопределенно говорит Марина: — я пошла! Айгуля, присмотри… за ситуацией! — и она удаляется к подъезду быстрым шагом. Виктор смотрит ей вслед и думает о том, что ноги у Марины сильные и красивые, с такими ногами в любой спорт можно было бы, а с другой стороны, она же в малярной бригаде, тоже весь день на ногах. Поневоле ноги красивыми станут…

— А чего Маринка там про жениха говорила? — спрашивает Айгуля, встав рядом с Виктором и сложив руки на груди: — я что-то там слышала…

— Слух у тебя, Салчакова, удивительный. Ты как дельфин, можешь в пространстве по слуху ориентироваться. — улыбается Виктор: — это она дяде своему лапшу на уши повесила, дескать еду на выходные со своим молодым человеком. Он и обрадовался, вон машину нам выделил. Знаешь что такое профайлинг, нет? Ну так вот я по этой машине могу сказать, что ее дядя человек аккуратный и у него все на своих местах. И что этой машиной он очень дорожит.

— Ну так еще бы. Это ж «Нива». Не «уазик» какой-то. — говорит Айгуля, разглядывая машину: — да еще и новенькая.

— Да нет. — хмыкает Виктор: — она далеко не новенькая. Но выглядит как новенькая. Я же говорю, ее хозяин аккуратист. А ведь у нас в городе автомобильных моек нет, тут не загнивающий Запад…

— Автомобильная мойка? Зачем она вообще нужна? — удивляется девушка: — взял ведро, тряпку и помыл во дворе, делов-то…

— А если канализация забилась — взял и прочистил. Сперва вантузом, а потом кипятком пролить. Или проволокой. Нужно шкаф собрать — взял отвертку и собрал. Нужно обед приготовить — взял и приготовил. — кивает Виктор: — никакой тебе доставки.

— Ну да. Что еще за доставка? — хмурится Айгуля: — ты о чем?

— Да так. Мысли вслух. Все-таки люди живущие в эпоху развитого социализма невероятно самостоятельные не потому что они другие, а потому что вынуждены. Чем больше прогресса, тем меньше универсальности. Люди становятся ленивыми и умеют все меньше. — говорит Виктор.

— Прогресс уничтожает гордость человека. — добавляет Женечка: — мой предок на медведя с голыми руками и рогатиной ходил, а потом этого же медведя на костре чуть подпалил и съел… а я тварь дрожащая. До киоска с пивом дойти не могу…

— Да? А что случилось? — Виктор бросил взгляд на Женькины ноги. В отличие от Марининых ноги местного бывшего интеллигентного человека не отличались ни красотой, ни стройностью. И вообще сказать что-либо о его ногах было трудно, они были скрыты под темными штанами, перепачканными на коленях в чем-то белом. Однако коленки у него не тряслись и на первый взгляд этот конкретный индивид вполне мог до магазина дойти, тем более что гастроном за углом.

— Так денег нет. — сокрушенно развел руками в стороны Женечка: — Виктор, а я вам говорил что всегда восхищался вашей щедростью и добротой? Так и есть…

— Денег не дам. — отвечает Виктор: — ты ж мне еще с прошлого раза пятерку торчишь, забыл? Говорил, что с аванса вернешь. Аванс пятнадцатого у вас в театре же… а до сих пор не вернул.

— В театре? — заинтересовалась Айгуля: — так он в театре работает?

— Боже, как банально. Виктор, вы безусловно правы, я вам должен. — опускает голову Женечка: — должен пять рублей. Пять обычных, советских рублей…