Тренировочный день 7 - Виталий Хонихоев

— Милая моя, солнышко лесное, где в каких краях, встретимся с тобою… — наконец звучат заключительные аккорды, и Марина замолкает. Некоторое время возле костра царит тишина, только слышно, как потрескивают угольки. Девушки и Виктор смотрят в огонь.

— Кха-кха! — откашливается Айгуля, которая «хапнула» дыма, сев с подветренной стороны, щурится и машет рукой: — дым, дым я масла не ем!

— Изгиб гитары желтой… — перебирает струны Марина и затихает, так и не начав играть. Поднимает голову и смотрит на Светлану.

— Светка, как ты? — спрашивает она: — все хорошо? Не сильно расстроилась?

— Да ну его. — отвечает девушка: — ну его. Я же столько говорила, хоть кол на голове теши. Вот почему мужики всегда такие, а? В начале вроде нормальный был, слушал меня и относился хорошо, а стоило чуть расслабиться, подумать, что можем вместе быть… вот как только я на него решила положиться — тут же в говно превратился. Я как царь Мидас, только наоборот — до чего не дотронусь, все в говно превращаю!

— Что ты такое говоришь⁈ — не на шутку перепугалась Марина, даже гитару в сторону отложила: — никакой ты не царь! Витька, скажи ей! Это просто твой Батор скотина, вот!

— Ну да. — горько усмехается Светлана: — и Батор мудак и Григорий, который до него был и Серега…

— Не ну Серегу Холодка ты не вспоминай, уж тот точно мудак. — уверенно заявляет Марина: — Витька! Ну скажи ей!

— Так это получается я виновата, что одних мудаков выбираю? Или потому, что превращаю их в мудаков? — задается вопросом девушка и обнимает свои коленки, пряча лицо: — не бывает так чтобы все мудаки были. Значит во мне дело…

— Как это не бывает? — тихо подает голос Айгуля: — еще как бывает. В жизни как раз так обычно и бывает, что все вокруг — мудаки. Когда вот как сегодня — это редкость. Количество мудаков, идиотов и кретинов намного превышает количество нормальных людей. А иногда как попадешь туда, где у них гнездо и все. Оглянешься, мать моя женщина, а вокруг одни идиоты. И мудаки.

— Ты мудаков с идиотами не путай. — говорит Марина: — идиоты они не со зла идиоты, они просто тупые. А мудаки они даже умные могут быть, а все равно мудаки. Витька!

— А? — Виктор приходит в себя, отрываясь от созерцания рыбки, которая жарится на огне, на золотой чешуе тихонечко шипит жир, распространяя вокруг беспородный аромат…

— Витька скажи ей! — требует Марина.

— Точно! — кивает Виктор и поворачивается к ней: — что сказать? И кому?

— Светке! Скажи что это нормально! И что у нее все хорошо будет!

— Это — нормально. — твердо заявляет Виктор: — человечество испокон веков так поступало. Схожий обычай был еще у ацтеков в Южной Америке, говорят, что египтяне тоже так же поступали, а еще на дальнем востоке есть народность айнов, которые так и жили. Упоминается об это и в Библии, и в Законах Двенадцати таблиц царя Хаммурапи. Кстати, а что — это?

— Вот ты трепло, Полищук. — прищуривается Марина: — и как тебя земля носит? Как Лилька с тобой живет? Айгуля, вот посмотри, на ком ты жениться хотела!

— Не жениться, а замуж выйти. — рассудительно замечает Айгуля: — картошка там не готова еще? Я страсть как есть хочу, пока палатку ставили умаялась.

— Земля меня носит с усилием. Во мне восемьдесят пять кило все-таки. Почти центнер. — отвечает Виктор: — а что до Лильки так она сейчас с Машкой живет. Дорвалась до сладкого, коза такая…

— И ты не ревнуешь? — поднимает одну бровь Марина: — она же как-никак твоя девушка?

— Начать с того, что понятие «моя девушка» не означает рабовладение. Крепостное право в одна тысяча восемьсот шестьдесят первом отменили, еще императора Александр Второй озаботился. Она в первую очередь своя девушка. Как там — свободная женщина Востока. — пожимает плечами Виктор: — а во-вторых ревность в принципе непродуктивна. Вся эта ваша ревность исходит из страха что ты не самый лучший, понимаешь? Что вот пойдет девушка, сравнит и уйдет к тому, кто лучше. А так как я лучше всех…

— Скотина ты Полищук. — говорит Светлана: — как ты можешь не ревновать? Если не ревнуешь, значит не любишь!

— Ан контрэ, уважаемая Светлана. Вот, например есть материнская любовь, безусловная. Что и мать должна сына к невестке ревновать?

— Такое сплошь и рядом. — кивает Айгуля: — у нас на родине была тетя Айгама, она так за своего сыночку ненаглядного тряслась, а невестку пинками по двору гоняла, карга старая. Чуть со свету не сжила, ни поесть путем ни поспать ей не давала. Ну та терпела, терпела, а потом ей в еду толченного стекла насыпала. Чуть не померла тетка Айгама, увезли ее в больницу на полгода, а как вернулась — так тише воды, ниже травы ходила, даже прощения у невестки попросила. Да только все одно померла через год…

— Из-за толченного стекла? — предполагает Марина: — потому что из организма не вывели?

— Да не. Вина напилась и упала у калитки, а зимы в том году были суровые, с утра вышли, а она лежит, как каменная, окоченела да замёрзла уже. Пришлось ломом ее от земли отковыривать, два часа старались… даже скорую вызывать не стали, какая к черту скорая, когда она вот так лежит?

— Кхм. — говорит Виктор: — ну хорошо, не самый подходящий пример. Я к тому, что я не ревную, потому что желаю Лиле всего самого хорошего. А ей нравится Маша Волокитина и…

— Не слушайте вы его, — Айгуля встает и садится с другой стороны костра, так, чтобы на нее не надувало дымом: — врет он все. Он потому не ревнует, потому что он и Машку тоже… того. У них там жаркий тройничок. А если тройничок, так чего ревновать? Вот если там другой мужчина появится… а так — чего ему ревновать? Все девушки его. Султан Полищук. А ведь современный мужчина, ай-яй-яй… и я как дура — чуть за него замуж не вышла. Была бы «пятой любимой женой», третьей сбоку, второй помощницей четвертого