Тренировочный день 7 - Виталий Хонихоев

годы спецподготовки только отточили его умения, вон как на него Марина смотрит… и ничего он не ревнует. Кто ему эта Марина? Так, просто человек, приближенный к объекту «Полищук». Если бы дело было «на морозе», там, за Железным Занавесом, то он мог бы сделать с ней… всякое. Перевербовать. Устранить. Все, что прикажут. Однако… он уже не на службе и может сам принимать решения и ставить сам себе задачи… а потому у него и нет необходимости устранять ее. Более того, он может принять решение, которое исключает подобное. И не потому что она ему нравится… просто так будет легче.

Он снова поднял бинокль, глядя на компанию у костра. Не слишком ли она близко к этому Полищуку подсела? И… вот принял он решение, что не будет ликвидатора устранять… не потому ли, что тогда велик шанс что и она пострадает? Неужели… он опускает бинокль и мотает головой. Нет, быть не может. Кто такая эта Марина вообще? Просто девушка, да еще и малограмотная, из малообеспеченной семьи, простушка, которая дала себя в квартиру завести на первом же свидании… в конце концов есть негласные правила, которые гласит что именно нужно делать с объектом интереса, с которым планируется установить эмоциональную связь. Так вот, в случае если объект интереса мужчина, то девушкам — «медовым ловушкам», рекомендуется как можно дольше оттягивать момент физической близости, потому что мужчина должен завоевывать. Чем больше он понесет потерь, приложит усилий — тем ценнее будет приз. А эта Марина — просто дала ему на первом же свидании, даже альбом с марками доставать не пришлось… простушка. Так что у него нет никакого интереса в отношении Марины… тем более что предыдущие ее парни тоже не блистали… ничем. Вот совсем ничем. Все трое, о которых он навел справки… и зачем спрашивается наводил, если ему все равно?

Он ворочается и прикусывает губу. Ну хорошо, думает он, хорошо. Ладно, понравилась она мне. Именно тем, что не похожа на тех женщин, которые продумывают свои ходы, кокетничая и высчитывая на каком именно свидании дать расстегнуть пуговку, а на каком — поцеловаться. Он привык что с ним играют, его обучали такой игре, игре в которой тот, кто раньше показал эмоциональную слабость, кто первый привязался — проиграл. Но Марина совсем не такая… она вся как на ладони. И это… неожиданно. Пары из них не выйдет. Вот никак. Он — слишком сложный, она — слишком простая. Хотя… может быть ему такая и нужна?

Он представляет как именно Марина среагировала бы на его признание в том, что он на самом деле — бывший разведчик, человек Бюро, агент ГРУ «на морозе». Как бы среагировала? Да никак. Сказала бы «хорошо» и «снимай обувь, я тут помыла, нечего по чистому». Вот и все.

Он снова поднял бинокль и навел его на компанию у костра. Мысленно представил себе перекрестье оптического прицела СВД, поймав в верхнюю галочку лицо этого Полищука. Мысленно же положил палец на холодную сталь спускового крючка и задержал дыхание… если бы у него в руках была винтовка, то с этим выдохом жизнь одного удачливого ликвидатора закончилась бы… он довел давление на воображаемом спусковом крючке до предела и…

В этот момент Виктор Полищук поднял голову и встретился с ним взглядом! Он поспешно убрал бинокль и опустил голову, стараясь не дышать.

Как⁈ — билась в голове мысль. В голове метались догадки, от самых диких и до рациональных… должно быть объяснение! Случайность! Случайность, никак иначе! Скала — в ста пятидесяти метрах, плюс вверх еще метров десять, поздний вечер, даже ночь, освещение — луна и та за облаками. Объект сидит у костра, он практически ослеплен пламенем костра, не может он его увидеть! Даже днем чтобы его оттуда увидеть нужно мощную оптику использовать… никак он его увидеть не мог! Просто случайность!

Он выдыхает, берет себя в руки. Контроль, прежде всего контроль, никакой паники. Пусть даже его противник — универсальный агент Бюро из тех самых «код альфа», но ведь и он не лыком шит! Он — бывший офицер ГРУ, работавший «на морозе», три года специально подготовки и пять лет активной работы за «Железным Занавесом», в то время как некоторые и полугода не выдерживали! Он хладнокровен и спокоен, он уверен в себе и… даже если произошло худшее и этот Полищук раскрыл его местонахождение — у него все еще есть время! Сигнальный ловушки, установленные на единственной тропе — не дадут застать его врасплох. А за то время, что противник будет продвигаться к скале — он уже успеет уйти. Вопрос времени и расстояния, он сделал все как надо… и вообще это все воображение. Вот сейчас он снова поднимет бинокль и увидит, что это — случайность. И что это был просто взгляд в пустоту, не более…

Он поднимает бинокль снова, осторожно подносит его к глазам и находит взглядом компанию у костра… ага, как он и думал, Полищук смотрит уже в другую сторону, обнимая одну из девиц, высокую спортсменку из Средней Азии.

Наполи выдыхает. Все хорошо, думает он, все хорошо, никто его не заметил… он осторожно начинает собирать свои вещи, упаковывает бинокль. Нужно уходить. Сперва вниз, к схрону, там дождаться утра и уехать, раз уж решил «отбой» операции сделать. Единственное что его беспокоило на подсознательном уровне — та самая пачка «Беломора»…

Он осторожно спускается со скалы, следя за тем, куда ставит ногу. Тихо, аккуратно, спокойно. Иногда все же под стопой предательски хрустит сухая ветка или шуршит куст, выпрямляясь. Наконец он внизу, у подножия скалы. Глаза уже привыкли к рассеянному свету луны, в нем все кажется немного другим чем при свете дня. Но он знает где именно он оставил свой схрон, вот тут, у кривой сосны, немного левее…

Он садится на корточки и прикусывает губу. Схрона нет. Нет мотоцикла, нет рюкзака с едой, припасами и патронами. И самое главное — нет винтовки, которую он взял с собой «на всякий случай».

Только без паники, думает он, только без паники… должно быть рациональное объяснение. Хотя куда уж рациональнее, если бы кто случайно наткнулся бы, то шум бы подняли, в лесу никто так тишком не уводит… а это значит что чертов Полищук действительно агент Бюро или Конторы. И что у него своя группа прикрытия есть и что пока он тут виды в бинокль разглядывал, его пасли! Черт!

Он сглатывает слюну и оглядывается. Никого не