Тренировочный день 8 - Виталий Хонихоев

словно один механизм, как часы — тик-так, тик-так. Она так и не смогла забыть то чувство собственной беспомощности перед ленинградскими девчонками… все говорили, что она — выиграла, ведь главное — это счет на табло. Главное — у кого медаль, говорили они.

Но она-то знала, что она в том матче — проиграла. Неверно нарисованная линия и постоянные заступы команды из Ленинграда, постоянные заступы, потому что девушки привыкли играть на полноразмерной площадке, а тут — чемпионат юниоров, подумаешь… это же не взрослые спортсмены. Более того, Арина уже привыкла к тому, что к женскому спорту относятся по остаточному принципу, а тут не просто женский, так еще и турнир юниоров, вот кто-то и нарисовал линию коряво, почти пол-метра площадки съели. Привычные к командной игре «Скворцы» постоянно заступали за линию и она — сумела это увидеть и правильно воспользоваться этим знанием. Нет, само собой когда диагональная «Скворцов», высокая худая девчонка с «конским хвостиком» на голове и с родинкой у уголка рта — вставала на подачу и взмахивала рукой, тогда никакого заступа не было. Заступы начинались тогда, когда «Скворцам» приходилось реагировать мгновенно, не глядя под ноги, полагаясь на вбитые рефлексы и чувство мяча. Вот тут-то эти самые рефлексы и начинали работать против них самих же.

Как часто говорил ее прежний тренер еще в школе — «Арина, если ты не можешь победить честно… то просто победи, ладно?». И она так и сделала. Вытащила победу на морально-волевых, постоянно провоцируя «Скворцов» на игру у задней линии и злясь на своих бестолочей, что стояли столбами, мешая ей играть.

Но потом, стоя вместе со всеми в строю и принимая поздравления — она почувствовала в груди пустоту и оглянулась. На нее смотрела капитан команды «Скворцов», смотрела нехорошо прищурив глаз. Увидев, что Арина смотрит на нее — молча пожала плечами и отвернулась. Но Арина все поняла. Они — знают как она выиграла. Так что эту победу она не могла отнести на свой счет.

К сожалению, журналисты не разделяли ее мнения и после того турнира как с цепи сорвались, преследуя ее повсюду. Интервью «Советскому Спорту», статьи в местных и центральных газетах, даже передача по телевиденью! Кому другому расскажи — это же счастье какое! Популярность в столь юном возрасте, а что будет когда «гений поколения» Железнова выйдет в высшую лигу? Мировая известность, олимпийские медали⁈

И тут же появились вербовщики, которые сулили золотые горы, только чтобы новоявленная звезда связала свою судьбу с их командой. Сколько их было и кто только тут не побывал… уланы с пестрыми значками, драгуны с конскими хвостами — все промелькнули перед нами, все побывали тут.

Сперва им удавалось сдерживать осаду вербовщиков, останавливая их на пороге, призывая к благоразумию и к тому, что Арина еще школу не закончила. Но потом появился человек из «Крыльев Советов»…

Арина проводила взглядом летящий над площадкой мяч, кивнула, когда мяч «отработала» высокая девушка с черными волосами, сплетенными в мелкие косички (и как они ей не мешаются?), и снова задумалась.

Дело в том, что ее семья была самой обычной семьей. Папа работал в статистическом бюро при местном заводике, а мама так и осталась домохозяйкой. Жили они в коммуналке и если бы не эти события — так и остались бы в той самой коммуналке в Подмосковье. Она слышала, как папа и мама обсуждали очередь на отдельную квартиру и… не раньше, чем через десять лет. Но и это не точно. А тут вербовщик «Крыльев Советов» предлагает трехкомнатную квартиру в новостройке, в самой Москве. Что до папиной работы, то предлагает ему стать помощником тренера в команде, а на возражения «я же никогда не работал тренером» — только руками машет. Дескать единственной заботой папы будет присматривать за Ариной, ведь она несовершеннолетняя пока и не может путешествовать с командой без своего опекуна. И зарплата… конечно же московская. Раза в три больше, чем все что папа раньше зарабатывал.

Папа конечно же отказался. Он и раньше всем отказывал. В первую очередь, потому что думал о ней. Он видел с каким трудом ей дался турнир юниоров и как она расстроилась после. Большой спорт травматичен — вот что он сказал, я не хочу, чтобы моя дочка покалечилась и неважно — физически или морально. Главное не то, где мы живем, сказал он, а то — как. И с кем. Мы — семья, сказал он. А потом, лежа в своей кровати и притворяясь что спит, она слышала, как плачет за тонкой стенкой ее мама. Как она говорит о том, что у них есть шанс и о том, как ей надоела коммунальная квартира и общий холодильник. И как ей отвечает папа — мягко, но настойчиво, как он говорит, что это не их выбор, это не их жизнь и не их достижения. Этого всего достигла их дочка и он не собирается жить за ее счет.

С утра она сама позвонила вербовщику и обговорила с ним условия. А потом — поговорила с родителями. О том, что действительно такой шанс выпадает раз в жизни и что она — справится. Конечно, журналисты раздули из нее «гения поколения», а ей просто повезло. Да она умеет играть, но не так чтобы ее за это на руках носили и памятники ставили… это явное преувеличение. Однако… квартиру в Москве они все равно получат, даже если она матч за матчем проигрывать будет, она это специально уточнила у Алексея Ивановича. И… зарплата у папы будет, и даже у нее, у Арины будет заплата, хотя она еще и школьница, но это возможно, ей уже семнадцать, а ведь как-то работают мальчишки и девчонки, которые в «Ералаше» снимаются, верно? Все что ей нужно — это продержаться в команде год… ну может два. Закончить школу. Поступить в институт. А у них уже будет своя квартира в новом жилом комплексе рядом со станцией метро, как иначе они бы ее получили? А еще… еще она выпрямилась и сказала папе что это — ее выбор. И чтобы он не думал, что живет за ее счет. Вы меня вырастили — сказала она и слезы катились по ее щекам, вы меня вырастили, и я никогда не смогу отдать вам всего… но…

Тут уже и мама расплакалась и даже у папы глаза мокрыми стали. Они обнялись и проревели вместе… сколько? Она не помнит. Но на следующий день она уже подписала договор