Тренировочный день 8 - Виталий Хонихоев

— «Стальные Птицы», Колокамск.

— Вот и встретились, — пробормотала Кристина Верке, оглядываясь на «темных лошадок»: — Повезло им. Или скорее не повезло. Хотя они же секретное оружие «Крылышек». И… смотри-ка! «Автомобилист» домашний матч сыграет. В Ташкенте.

В зале раздался негромкий гул. Кто-то присвистнул — новички в первом туре едут в Ташкент к Каримовой. Приговор. Гульнара Каримова медленно повернула голову и посмотрела прямо на новеньких. На ее губах играла хищная улыбка. Она что-то сказала своей соседке, и обе рассмеялись — негромко, но так, чтобы было слышно. Все в зале понимали — это был худший из возможных вариантов. «Автомобилист» на своей площадке, с своими судьями, при своих зрителях, в непривычном климате. Да еще и Каримова в первом матче захочет показать, кто тут хозяин положения. Сама Каримова…

— Вот и посмотрим, насколько эти птицы — стальные. — сказал кто-то рядом.

— В самом деле… — пробормотала Инга: — домашний матч с каримовскими басмачами на их поле… зрелище будет еще то. Обязательно нужно будет запись посмотреть. А то и скататься…

Глава 4

Глава 4

Во дворе пятиэтажки, среди аккуратно подстриженных газонов и молодых березок, стоял добротный деревянный стол с массивными вкопанными скамейками. Древесина потемнела от времени и дождей, но была еще крепкой — такую мебель ставили основательно, на десятилетия. На столешнице виднелись следы от многочисленных игр: царапины от ножей при вырезании «секретиков», вырезанные инициалы в сердечках, пятна от разлитого лимонада. Неподалеку сверкала свежими красками новая детская площадка — гордость двора и местного ЖЭКа. Яркие качели на металлических стойках, карусель с разноцветными сиденьями, горка с блестящими алюминиевыми скатами и песочница с чистым желтым песком. Все это великолепие появилось этой весной, и даже взрослые поначалу засматривались на современные конструкции.

За деревянным столом сидела Инна Коломиец, — высокая, подтянутая, с крепкими плечами пловчихи или легкоатлетки. Темные вьющиеся волосы собраны в хвост, а загар выдавал в ней любительницу спорта и активного отдыха. В спортивной майке и шортах она выглядела готовой в любой момент побежать или поплавать. Рядом с ней Оксана Терехова казалась особенно хрупкой — невысокая, тоненькая, почти прозрачная. Ее худенькие руки и острые локти говорили о том, что девочка либо мало ест, либо слишком быстро растет. Светлые волосы были заплетены в простую косичку, а на лице выделялись большие серые глаза. Она сидела за столом, погрузившись в чтение какой-то книжки и совершенно не замечая ничего вокруг.

Третья подружка, Яна Баринова была где-то посередине по росту, но природа наградила ее пышными формами, которые в пятнадцать лет уже привлекали взгляды мальчишек. Фигуристая, с пышной грудью под летним сарафаном, она старалась держаться чуть более сдержанно, чем остальные, словно осознавая свою рано проявившуюся женственность. Она уселась прямо на деревянный стол и качала загорелыми ногами в воздухе, демонстрируя миру новенькие кожаные сандалии.

Она оглядывается по сторонам и замечает идущую к ним девушку. Лиза Нарышкина сразу бросалась в глаза — загорелая, с модной стрижкой «каре» и в одежде, которой позавидовали бы многие московские модницы. На ней красовались болгарские джинсы идеального кроя, белая блузка с вышивкой и изящные босоножки на небольшом каблучке. На шее поблескивала тонкая цепочка с подвеской, а на руке — часики с кожаным ремешком. Даже сумочка у нее была какая-то особенная, явно заграничная. Быстрым шагом она идет к подружкам. Яна толкает Инну в бок и кивает на идущую к ним девушку.

— Привет девчонки! — машет рукой Лиза и прибавляет шаг: — как же я по вам всем соскучилась!

— Лизка вернулась! Ну наконец-то! — первой со скамейки вскакивает ее неразлучная подружка Инна Коломиец и раскидывает руки в стороны, чтобы обнять: — а уж я-то как соскучилась!

— Все соскучились. — замечает Оксана Терехова, пока эти двое обнимаются и целуют друг друга в щеки: — сколько времени тебя не было? Целый месяц наверное…

— Двадцать два дня на курортах братской Болгарии, Слынчев Бряг и Золотые Пески! — гордо заявляет Лиза, выпуская наконец Инну из своих объятий: — а ты чего молчишь, Барыня? Иди сюда, обниматься, или не соскучилась?

— Соскучилась. — кивает головой Яна Баринова, обнимаясь со своей подругой: — еще как соскучилась. Правда у нас тут скучновато было, я и не была нигде, только с мамой купаться выезжали пару раз на озера. Но зато вон, Ксюша в деревне была, коровам хвосты крутила. А Инна только-только из концентрационного лагеря вернулась.

— Из пионерского. — поправляет ее Инна: — но в целом там только вышек по периметру не хватает и эсэсовцев с овчарками. Да чего там, ничего интересного в лагере не было, лучше ты расскажи, как за границу съездила!

— Пфф… как говорят, курица не птица, Болгария не заграница. — пренебрежительно поводит загорелыми плечиками Лизавета: — вот были бы мы в Ницце или Венеции… а так, Слынчев Бряг в очередной раз. Чуть лучше, чем Ялта и Сочи, да и наших туристов там на каждом шагу. Даже английский язык негде практиковать, все русский там знают.

— Болгария! — восклицает Яна Баринова: — ну ты Боярыня везучая! Каждый год в Болгарию! Мне бы так, я за границей и не была никогда… максимум на курорты Минеральных Вод ездили с мамой по путевке. А… еще в «Артеке» была же…

— В «Артеке»! Очуметь, Барыня, ты чего — отличница по всем предметам что ли? — хмурит брови Инна Коломиец: — туда же только самых-самых отправляют, ты чего?

— Да не… — машет рукой Яна, явно стесняясь поднятой темы: — я же в команде по плаванью состояла в прошлой школе. Ну… до того, как вот это все выросло. — она опускает взгляд вниз. Некоторое время все молчат, глядя на Яну.

— Ну конечно. — наконец нарушает молчание Оксана Терехова, откладывая свою книжку: — и как у нас день пройдет без того, чтобы Барыня нам своей грудью похвасталась?

— Да я не хвастаюсь! Это горе какое-то! Я же третьей на региональных сборах была! А потом — выросло!

— Нехорошо хвастаться. — качает головой Лиза: — ты лучше скажи, что именно нужно делать чтобы так — выросло? У нас вон не растет.

— У всех растет, кроме меня. — уточняет Оксана: — вот у