Юго-западное направление - Алексей Дягилев

списки личного состава я сунул, так что четырёх настоящих миномётчиков мне удалось отжать или выменять. И хотя они были знакомы только с ротным миномётом, ничего страшного, освоят и батальонный. Нехрен было свои «пятаки» проёбывать.

В результате удалось создать два полноценных стрелковых взвода, хоть и в составе трёх отделений, зато в каждом имелся ручной пулемёт Дегтярёва. В наш же третий взвод собрали все трофеи: два батальонных миномёта, три МГ-34, 6 пистолетов-пулемётов от разных производителей, остальное по мелочи. Да и кого тут только не было, артиллеристы, миномётчики, сапёры, разведчики, стрелки, автоматчики, и даже один ездовой. Но главной достопримечательностью нашего взвода, стала артистка, спортсменка, комсомолка и просто красавица — Иванна Тимофеевна Сусанина. Бросать её на оккупированной территории не хотелось, вот и зачислили на довольствие доброволицей или доброволкой. Пока будет проводницей, а дальше посмотрим на её навыки. На всякий случай я дал ей парабеллум, мужиков много, чтобы не обидел кто ненароком. Сказала, что умеет стрелять и даже значком похвасталась. Проверять навыки не стал, только показал, за что дёргать и куда нажимать. Долго пообщаться не довелось, другие дела не требовали отлагательств.

С организацией ротного опорного пункта справились без меня, на мои же плечи свалили другую задачу. А вот нехрен было проявлять инициативу и придумывать очередную афёру. А заключалась она в следующем. Так как наш лес или скорее роща немного отличался размерами от Беловежской пущи, то прятаться в нём было проблематично. Поэтому мы решили не прикидываться шлангами, и прятаться от каждого встречного, а вести себя естественно и непринуждённо. Сделать из простого берёзового леса — заколдованный. А если по простому, то всех впускать, никого не выпускать. Это не должно быть большой проблемой, — ведь что можно делать в берёзой роще, да ещё в середине мая? Ягод нет, грибов тоже, разве что пить берёзовый сок, ну или валежник там собирать, ещё в стогу ночевать, но не днём же. Вот и будем отлавливать этих грибников. До вечера посидят, потом отпустим, если это простые крестьяне. Если же крестьяне не простые, а полицаи, тогда придётся того, бритвой по горлу и в тину. Ну а ежели фрицы пожалуют или союзники ихние, то их придётся сразу того. Хотя с одним отделением мы справимся, да и со взводом наверняка, а дальше посмотрим. Нам бы только день простоять, а ночью нас дырка свисть. Есть правда одна проблема. Дорога к броду через наш заколдованный лес. Вот на ней и придётся организовать блокпост.

— Ты у нас самый хитрый, тебе и разгребать. — Сразу озадачил меня новый командир роты, как только я озвучил идею.

— Раз больше желающих нет, — в надежде оглядываю я всех присутствующих на совещании, — пойду разгребать. Только я громко свистеть не умею.

— А зачем тебе свистеть? — удивился товарищ Саидов.

— Как зачем? Заколдованный лес, дорога, только Соловья-разбойника не хватает для придания колорита такой композиции.

— Иди уже, колорить. Целый взвод в твоём распоряжении. — Послал меня ротный, и я пошёл.

Засаду мы устроили в самом тёмном и страшном месте, перегородив дорогу упавшим деревом, примерно на середине пути между северной и юго-восточной опушкой, где дорога входила и выходила. В этом месте как раз был самый загибистый из семи загибов на версту. Гужевая повозка и грузовик через преграду вряд ли проедут, легковая машина и мотоцикл тоже. Единственная проблема, это танк или всадник, но против танка у нас есть противотанковая мина, а против всадника противовсадниковая пуля. С юго-восточной опушкой была установлена телефонная связь. А с северной цепочка пеших посыльных, но с этой стороны трасса просматривалась на пару километров, зато на юго-востоке окраина села примыкала прямо к опушке, и что или кто там едет, было заранее не определить. Засады бдят на обочинах, с той и другой стороны от «шлагбаума». Сапёры со мной на КП, будут работать против бронетехники или как резерв в случае осложнений или непредвиденных ситуаций, хотя особых проблем тут быть не должно, обычный просёлок для гужевого транспорта. Тем более есть параллельный маршрут уже за рекой, на который можно попасть по мосту.

До обеда всё было хорошо. Я даже успел вздремнуть в своей ямке возле телефона. Зуммер звонка прогремел как гром среди ясного неба. Я вроде и не спал, но не сразу пришёл в себя.

— У аппарата. — Снимаю я трубку.

— Это второй пост. Из села выехала подвода, движется в вашу сторону, на ней два человека.

— Наши? — уточняю я у часового.

— Та я не бачу, це наши, це не наши. Мужик с бабой в гражданской одёже. —

— Быстро едут?

— Та ни, лошадь шагом идёт.

— Понял тебя, второй. Бди дальше. Конец связи. — Кладу я трубку на аппарат и, подхватив эмпэху, перебегаю ближе к засадникам справа.

— Подвода, на ней два человека, гражданские, мужик с бабой, будут здесь через пару минут. Работайте. — Отдаю я Андрюхе короткий приказ и возвращаюсь на своё место. Разберутся сами, а мне нужно контролировать ситуацию и быть на связи. И хотя видно отсюда не всё, мешают деревья, но моя задача руководить и наблюдать за процессом.

Боевая тройка сработала чётко, брали жёстко, зато быстро. Когда повозка остановилась возле поваленного дерева а возница соскочил с подводы, с обочины дороги бесшумно поднялись три тени в маскхалатах и уронили гражданских на землю. Пока один из троих держал под уздцы лошадь, двое других проворно спеленали своих визави и завязав им глаза, закинули на подводу. Команда эвакуации подбежала с другой стороны и увела транспорт на штрафную стоянку, заметая за собой все следы. Пять минут, и как будто ничего не случилось.

Глава 5

Возможно так бы всё и произошло, будь команда сработана, а все действия группы захвата отработаны до автоматизма. Но из всей команды в полковой разведке служил только младший сержант Евдокимов, а его отделение сформировано пару часов назад. Андрюха и отработал, взял на себя более опасного противника (мужика) и скрутил его. Но другие субъекты оказались не то чтобы опасны, но непредсказуемы. Сидящая на телеге баба, первой заметила наших леших и слегка испугалась. Но вместо того, чтобы онеметь от испуга, она начала истошно орать, визжать, верещать, (никогда не мог понять, как это выходит у женщин). Лошадь испугалась не меньше, в основном из-за истошного рёва, заржала и поднялась на дыбы. Через преграду она