Семестр нераскрытых преступлений - Виктория Голубева

Издалека я увидела сверкающие огнями окна дома. Если, конечно, можно назвать особняк в сорок спален домом. Огромная роскошная резиденция на вершине холма с потрясающим видом на Хоршем и его окрестности. Одна подъездная дорога, по которой мы ехали, была длиной в милю, не меньше.

Липовая аллея закончилась, и ее сменил сад. Я вглядывалась в мерцающее море фейских огоньков. Маленькие магические светильники плотной сетью окутывали все деревья и кустарники. Они вились вокруг беседок и белых ажурных скамеек, к которым вели десятки дорожек.

Мы с братом посмотрели друг на друга, и в его взгляде отразился мой восторг: мы, дети простого врача, и в таком роскошном месте!

Мы зашли внутрь, и на нас обрушился разноголосый шум, разительно отличающийся от тишины кэба. Оглушительная мелодия джаза смешивалась с голосами гостей, смехом и звоном бокалов, создавая неповторимую атмосферу званого вечера.

Гости стояли группами по три-четыре человека, оживленно беседуя. Изредка доносились взрывы хохота. Высокие панорамные окна были широко распахнуты, и кто-то предпочел выйти на террасу или в сад подальше от шума толпы.

Бэнд[1] играл джаз, а в зале для танцев было не протолкнуться.

Женщины в ярких блестящих платьях, с сумасшедшими прическами, украшенными перьями, чучелами птиц и огромными цветами – а я-то думала, что мой золотой ободок – это слишком, – отплясывали фокстрот. И хотя их кавалеры облачились в классические костюмы, выглядели они не менее увлеченными танцами, чем дамы.

Удивительно, но, несмотря на обилие танцующих, в зале было совсем не душно. Я посмотрела наверх и чуть приподняла руку: в ладонь мягко ударили прохладные воздушные потоки, которые скользили над головами гостей, явно свидетельствуя о применении магии.

Меня охватило легкое волнение: в этой толпе не было ни одного знакомого лица. Я хотела стать ее частью, почувствовать себя своей, но пока все казалось слишком неизведанным и чужим.

– Ты знаешь здесь кого-нибудь? – спросила я брата, пытаясь перекричать музыку.

– Вооон с той девицей мы как-то… А впрочем, неважно. Так, пару человек, не больше, – ответил Хью, ни капли не смутившись. – Давай сначала подойдем к ректору, а дальше что-нибудь придумаем.

Среди блестящей разодетой толпы было не так уж и просто найти ректора. В конце концов мы заметили его седую, аккуратно подстриженную бороду – в стиле какого-то иностранного монарха. Он стоял в широком круге незнакомых нам людей примерно его возраста. Вот так и должны выглядеть настоящие преподаватели, а не как Мой Незнакомец: существенно старше и уж точно не так привлекательно. Рядом с ректором стояла молодая девушка и держала его под локоть. Дочь, наверное.

Мимо нас прошел официант с подносом, на котором звенели друг о друга широкие бокалы с освежающей мятной шипучкой. Брат успел взять пару, пока официант опять не скрылся в толпе, и протянул один мне. Я сделала глоток, и пузырьки защекотали язык.

Когда мы подошли ближе, ректор заметил нас и жестом пригласил присоединиться к компании.

– Добрый вечер. Какой великолепный прием! – Брат приступил к ритуалам, обязательным в светском обществе.

– Благодарю, мистер Барнс, это все заслуга моей жены! – ректор кивнул на девушку, стоящую рядом. Она держала его под руку и, когда он посмотрел на нее, нежно улыбнулась. Значит, все-таки не дочь.

– Где же мои манеры! Господа, позвольте представить вам мистера и мисс Барнс, будущих слушателей Академии. Мисс Барнс пишет преинтереснейшие рассказы, а мистер Барнс ее литературный агент.

По очереди все присутствующие представлялись, а я мило кивала, пытаясь запомнить имена. «Профессор Шривз, Рассел и Дитрих», – повторила я про себя. Последний запомнился чуть лучше, правда, по забавной причине: несмотря на то, что его одежда была добротной и соответствовала моде, он был весь какой-то… потрепанный. С рукава свисала длинная нитка, намекающая, что подкладка порвана, одна из пуговиц сюртука свободно болталась, а на жилетке темнели пятна, похожие на чай или кофе.

Его жена точно не самая аккуратная хозяйка в городе. На то, что он женат, намекал тонкий ободок золотого обручального кольца на безымянном пальце. Было невозможно определить его возраст – ему могло быть и сорок, и пятьдесят, и даже шестьдесят лет.

Хью здоровался со всеми, кому его представляли. Когда очередь дошла и до жены ректора, Хью автоматически протянул ей руку.

Девушка не растерялась и пожала ее. Все рассмеялись. Ректор приобнял жену за талию и представил ее:

– Моя супруга Джозефина Скиннер. – Хью не сводил глаз с миссис Скиннер и ее крайне фривольного декольте. Вот он расправил плечи, сделал глоток шипучки и улыбнулся уголками губ. Осмотрел ее сверху донизу. Дохлый гоблин, он собирается ее соблазнить! Мне слишком хорошо знаком этот взгляд. Нужно срочно что-то предпринять. Нам учиться минимум год, но мы и недели не протянем, если этот хорек закрутит шашни с ректорской женой. Она, конечно, не выглядит так, будто готова побежать за Хью в ближайшую гостиницу, но лучше для разнообразия не искушать судьбу.

– Дамы и господа, вижу, что комната с карточными столами уже открыта. Не пожелаете ли составить нам компанию за партией в бридж? – поинтересовалась миссис Скиннер.

Все, кто стоял рядом с ректором, единодушно согласились – то ли из вежливости, чтобы не обидеть хозяйку, то ли потому, что они и без того были привычными партнерами по игре.

Заметив, что мы с Хью колеблемся, ректор взял меня под локоть и заговорил:

– Мисс Барнс, обязательно присоединяйтесь. Обещаю вам, будет весело! О наших партиях в Академии уже ходят легенды.

– От такого приглашения невозможно отказаться, – ответила я.

Мы пересекли зал для танцев и направились в карточную комнату. Лучше бы я осталась здесь – фокстрот мне куда ближе, чем бридж. Но неловко отказывать ректору.

Карточная комната встретила нас теплым запахом древесины и приглушенным светом. Стены, обшитые деревянными панелями, придавали ей респектабельный вид, над столами висели широкие абажуры, а на полу расстилался мягкий ковер. Бархат был повсюду: на сукне столов, в тяжелых гардинах на окнах, в обивке диванов и стульев. Благодаря этому в комнате царила особая тишина – звуки здесь словно теряли резкость.

Мне повезло – за карточными столами для меня места не нашлось. Ректор уже собирался заменить бридж на преферанс или пятикарточный покер, но я поспешила его остановить, рассчитывая вернуться в зал и немного потанцевать. Однако миссис Скиннер, будучи заботливой хозяйкой, не могла позволить мне остаться одной. К тому же сама она играть не собиралась.

– Мисс Барнс, могу я называть вас Виола? – Джозефина посмотрела