Семестр нераскрытых преступлений - Виктория Голубева

– Но я же не знала, что ты начнешь прямо с утра! Зачем ты вообще это устроил? Нормально же было.

– Не выдумывай. Сад никуда не годился: только трава да старый сарай. И уклон, как на горе, – Хью произнес это с таким негодованием, что я не стала упоминать ни о гамаке, ни о лавочке, ни о террасе, где так приятно было пить чай летом. Его глаза горели неподдельным энтузиазмом, и он продолжил: – Сначала все старое нужно снести, а потом уже что-то делать.

– Но магия-то зачем? – робко поинтересовалась я. – Копал бы и копал.

– Ну а как еще мне сарай сломать и землю выровнять быстро? – искренне удивился Хью. – Да и полог тишины над участком нужен, чтобы соседи не переполошились. Только вот… – он замялся, – заклинание, чтобы землю раскопать, я нашел, а вот чтобы разровнять – нет.

Теперь все ясно. Брат поторопился и не проверил, есть ли в книге оба нужных ему заклинания. И вот теперь у меня вместо двора – перекопанное поле. Ладно, сосредоточимся на светлой стороне: дом не рушится, я в безопасности. Да и скамейка под вишней уцелела. Живем.

– Ну его, потом поищу. Пошли позавтракаем, что ли? – Хью захлопнул книгу и с довольным видом направился обратно в дом.

– Только забор не трогай, ладно? – Я последовала за ним. Мне срочно требовалась чашка чая.

* * *

После завтрака я немного успокоилась и решила пойти во двор осмотреться.

День был жаркий, поэтому я налила себе лимонад и захватила журнал. Почитаю на уцелевшей лавочке.

Я глубоко вздохнула, наслаждаясь свежим ветерком. В тени стояла легкая прохлада, хотя солнце уже припекало. Прекрасная погода!

Расположившись на скамейке поудобнее, я открыла свежий выпуск «Ласточки Хоршема». Пролистала страницы с красочными рекламными объявлениями, некоторые из них были зачарованы. Над рекламой морского круиза вдруг вспыхнул фейерверк, очевидно, намекая, что всех участников ждет незабываемое шоу.

Наконец я дошла до страницы с моим рассказом, и меня буквально парализовало. Сделав пару вздохов, я справилась с эмоциями, но ненадолго. Какого умертвия?! Мы же договорились с шеф-редактором больше не вырезать описания!

Я смотрела на свой собственный рассказ, но не узнавала его. Редактор не только сократил его, но и внес правки в оставшуюся часть без моего ведома. Он превратился в сухую заметку о мумифицированном теле без единой детали, описывающей труп. Ни тонкой пергаментной кожи, туго обтянувшей кости и покрытой глубокими трещинами, ни высохшей полоски губ, зашитой крупными наклонными стежками. Ничего.

Но ведь мистер Коган, шеф-редактор «Ласточки Хоршема», обещал запретить редактору вносить правки в мои рассказы! Обещал!

Я бросила журнал на скамейку, тем самым опрокинув стакан. Лимонад залил бумагу, которую мне было совсем не жаль.

Что же случилось? Редактор пропустил запрет начальника мимо ушей и все равно вырезал описания? А может, шеф-редактор решил не вмешиваться, несмотря на свои обещания? Но ведь тиражи падают, он сам мне об этом говорил! Конечно, никто не читает мои рассказы – после правок они становятся такими скучными, что их можно использовать вместо снотворного зелья. Жеваный крот, что мне делать? Слезы навернулись на глаза.

Дома я бросилась к Хью. Пока рыдала у него на плече, он непрерывно гладил меня по волосам и слушал, обещая что-нибудь придумать.

И ведь придумал! Мой старший брат – лучший.

Уже на следующий день он куда-то пропал на целое утро, а вернувшись, чуть ли не с порога спросил:

– Встретишься с шеф-редактором «Серебряного пера» в пятницу? – Хью застал меня на кухне за поиском перекуса. Время ужинать еще не наступило, а чего-нибудь вкусненького уже хотелось.

– Что? С шеф-редактором чего?

Оказалось, что Хьюго нашел журнал, который издавали в Хоршеме, но тираж развозили сразу по нескольким соседним городам. Он выходил чуть реже «Ласточки Хоршема», но номер был объемнее и, кажется, редакция там была не так категорична, а цензура даже помягче.

– Готовиться нужно? – Я встала на табуретку, чтобы рассмотреть верхние полки. Где-то здесь лежали орешки и сухофрукты для медового печенья: я точно видела, как миссис Хиггинс убрала их туда на прошлой неделе. Обычно продукты для него она закупала заранее летом, а готовить начинала за неделю до Ночи Серебряной Луны. По традиции медовые месяцы пекли всю неделю перед зимним солнцестоянием: по одной форме в день, чтобы пройти все фазы луны – от молодого месяца до старого серпа. Хотя, да простит меня Безликая, разницы между первым и последним нет никакой.

– Да не особо, просто познакомитесь, присмотритесь друг к другу. Его зовут Томас Вебб. Рассказы твои он уже видел, ему все понравилось. – Хью с интересом наблюдал за моими поисками, зная, что в случае удачи я поделюсь с ним добычей. – До учебы всего две недели. Не самое удачное время для смены работы, но лучше так, чем продолжать страдать.

– А если узнает мистер Коган? Тогда не видать мне публикаций в «Ласточке Хоршема» даже в урезанном виде.

– Слушай, ну он же не возражает против публикаций в газетах других городов.

– Других городов, Хью, не Хоршема.

Есть! Объемный бумажный сверток лежал у дальней стенки, прямо за мешочком с мукой. Миссис Хиггинс хорошо его припрятала. Брат подал мне руку, и я спрыгнула с табуретки.

– Откуда он узнает? Мы ему не расскажем, нового издателя тоже попросим пока держать наши переговоры в тайне. Встретитесь с ним в пабе, все обсудите.

– Слишком людно. А вдруг нас увидят?

Сухофрукты глухо ударились о миску, куда я их высыпала, чтобы поставить на кухонный стол. Хью тут же начал выискивать сушеные персики.

– Тогда в гостинице. – Мне удалось выхватить ломтик прямо у него из-под носа. Воровать еду – наша семейная традиция.

– Хорошо.

Я задумчиво кивнула, продолжая жевать персик. Пожалуй, для пущей конспирации надену плащ с глубоким капюшоном. Темные боги, да это настоящее приключение!

* * *

В пятницу утром Хью не смог встать с кровати.

Дело в том, что нужных заклинаний, чтобы выровнять землю, он так и не нашел, поэтому садом занимался по старинке: копал лопатой, таскал доски и возил тачки с землей. Естественно, с непривычки он потянул спину и перенапряг все возможные мышцы. Даже те, о существовании которых и не подозревал.

Нет, руки-ноги шевелились, но каждое движение приносило ему такую боль, что на встречу с потенциальным издателем пришлось идти одной.

Гостиница, где мне предстояло встретиться с издателем, носила малоаппетитное название «Гусиные потроха» и находилась у городской черты, где раньше стояла виселица. Популярностью