Полукровка 3 - Василий Горъ

конечно же, по очереди влетели внутрь, «тенькнули» на заранее оговоренных частотах и притерлись к палубе. Бронеплита сразу же вернулась на место, а после того, как борт прокатил нас по своему «коридору» и оказался в открытом космосе, выпустила на оперативный простор. Да, во внутрисистемный прыжок мы ушли сами. Но — к ЗП-пятнадцать. То есть, к «единичке», ведущей на Каганат. А после возвращения в обычное пространство лишний раз убедились в том, что наш куратор всегда выполняет обещания — вектор разгона для выхода на струну был вычищен даже от масс-детекторов, а патрульная группа болталась далеко в стороне, а значит, тоже не могла использовать запросчики.

— Миленько, однако… — уважительно пробормотал я, вставая в разгон, проконтролировал процесс стыковки кораблей, опустил аппарель, «заглянул» в свой трюм, дождался появления Марины и полностью передал управление Фениксу. Ибо с уходом на эту струну он мог справиться и сам…

…В мою каюту спустились уже в гипере. Перешагнув через порог, Кара замерла, как вкопанная, а потом прозрела:

— Черт, не сразу сообразила, что правую стену визуально «отодвинула» голограмма, и решила, что ты каким-то образом срезал несущую переборку.

— Мне просто захотелось простора… — с улыбкой признался я, скользнул между нею и «невидимой» стеной, отключил «картинку» и начал избавляться от скафа.

— Разденемся — верни голограммы обратно! — потребовала напарница. — Они добавляют уюта.

Пообещал. И сосредоточился на процессе. Ибо проснувшаяся фантазия начала кружить голову очень уж игривыми «картинками».

Кару плющило ничуть не слабее меня — коснувшись моего предплечья во время заталкивания шлема в шкафчик, она аж вздрогнула, по пути в санузел призналась, что ей срочно нужен очень холодный душ, а после того, как снова нарисовалась на пороге, заявила, что Переверзев мог бы прислать сообщение и побыстрее. Я был того же мнения. Поэтому заглядывал в «Контакт» даже во время водных процедур. Увы, без толку. Так что сушил тушку и надевал халат медленнее некуда. А к кровати шел, как приговоренный к смерти — к эшафоту. Впрочем, лечь — лег. Эдак в метре от Марины. И начал потихоньку сдавать позиции. То есть, перевернулся на бок, чуть не утонул во взгляде, затянутом поволокой предвкушения, полюбовался искусанными губками, на какое-то время потерялся в аппетитной складочке между полушарий груди, нескромно демонстрируемой неплотно запахнутым халатом, немного позалипал на бедро, открытое почти на треть, оценил красоту голеней и мысленно отметил, что ножки Кары тянут баллов на одиннадцать. По десятибалльной системе.

А вот вспоминать оценки остальным прелестям, сделанные во время пляжного отдыха, каюсь, побоялся. Так что снова заглянул в «Контакт», снова расстроился и… заметил момент появления конвертика!

— Пришло⁈ — воскликнула Завадская, заметившая, что я заулыбался, «возникла» рядом, опрокинула меня на спину, привалилась к левому боку и потребовала включать воспроизведение.

Включил. После того, как заставил себя абстрагировался от ощущений, подаренных ее прикосновением к грудине, и вдумался в монолог куратора. Хотя вру: в суть боевого задания я вник только во время второго просмотра. А первый одарил одним-единственным выводом: отвечать Переверзеву не надо!

Третий раз просматривать не стал. Но вывесил перед собой трехмерную карту территории Каганата, попросил Феникса нанести на нее наш нынешний курс, определился с системой, в которую надо вывалиться, вычислил точное время схода со струны, запрограммировал автомат отключения гиперпривода, «завел» таймер обратного отсчета и поймал взгляд Завадской:

— Мы пробудем в гипере тридцать шесть часов двадцать пять минут…

— Для первого раза сойдет… — хрипло пошутила она, закрыла глаза и потянулась к моим губам.

Я «поддался». В смысле, позволил ей насладиться умопомрачительным поцелуем, с трудом удержался на грани срыва и в тот момент, когда Марина переводила дыхание, загрузил ее «императивом номер один» по мнению дяди Калле:

— Я ласкаю, а ты полностью растворяешься в ощущениях и не думаешь вообще. До тех пор, пока я не разрешу. Договорились?

Она кивнула и обмякла. Хотя за миг до этого выпутывала руку из рукава халата. Потом позволила перевернуть себя на спину, расслабилась и все-таки нарушила безмолвное обещание. Правда, минуты через две и всего один раз:

— Определенно, твоя техника работы со струной — это методика двойного назначения!

Я согласился. И частью сознания загнал себя в прошлое. В цикл лекций второго отца, объяснявшего принципы удовлетворения женщин. Нет, ничего важного я, конечно же, не забыл. Просто старательно удерживал себя перед «точкой невозвращения». А она была чертовски близко: мало того, что с моей последней «тренировки» по этой «дисциплине» прошло девять с половиной месяцев, и накопившееся желание било в голову, как крепостной таран, так еще и Марина была чудо, как хороша. И я сейчас не о фигуре — хотя свою роль, безусловно, играла и она — девчонка оказалась чувственной до безобразия и, вспыхнув еще при «тестовом» прикосновении к шее, распалялась все сильнее и сильнее!

Вот в какой-то момент и начала «улетать». Первый раз ее накрыло от прикосновений губ ко внутренней поверхности правого бедра. Второй — на последних сантиметрах «дорожки», проведенной кончиком языка от левого колена до левой груди. Третий — во время долгого и ласкового поцелуя в губы, «совмещенного» с еле заметными «точечными» прикосновениями к разным точкам разгоряченного тела. А потом — то есть, во время третьего «отката» — Завадская чуть было не свела с ума меня. Открыв глаза, поймав мой взгляд и выдохнув три коротеньких предложения:

— Я хочу ТЕБЯ! И уже не боюсь. Бери…

«Взял». От переизбытка желания в лучшем случае на «троечку». Зато после того, как Кара ополоснулась, полежала в медкапсуле и вернулась ко мне, побил все личные рекорды. Впрочем, они ставились с девушками, к которым я чувствовал в лучшем случае сильный интерес, а тут наслаждался каждым «откликом». Вот и постарался — затащил Завадскую на «пик», удерживал на нем как бы не полминуты, а потом отпустил тормоза и сам.

Третий тоже получился лучше некуда. Но все равно обломал — перебрав слишком сильных ощущений, девчонка растеклась по простыне, как медуза на летнем солнце, облизала пересохшие губы и виновато вздохнула:

— Разумом хочу еще. А тело уже не может. Простишь?

Я растрепал ей мокрую челку, попросил Феникса прислать две бутылки воды без газов, сходил к приемному окошку ВСД, вернулся к подруге, помог ей приподняться, напоил и был назван Мужчиной Мечты. Вторую похвалу заслужил после того, как вытребовал в каюту «Техника» и все время, пока он перестилал кровать, держал Марину на руках. А еще через несколько минут