Полукровка 3 - Василий Горъ

Рвануло — любо-дорого смотреть: взрывы наших «Гиацинтов» вызвали детонацию и содержимого транспортников, пристыкованных к складам с двух сторон, и содержимого самих складов.

Тут-то меня искин и подколол:

— Мы потратили только по восемь «Тайфунов» и по шестьдесят четыре мины. Значит, в сухом остатке — по два «Смерча» и по восемь «Гиацинтов». Развлекаемся дальше, или как?

— По-хорошему, не мешало бы уронить верфь… — пробормотал я, кинул еще один взгляд на сканер, на котором вспыхивали все новые и новые россыпи алых меток, немного поколебался и озвучил принятое решение: — … но тут вот-вот начнется такой бардак, что соваться в него будет страшновато. Так что подбирай Ариадну и ставь в разгон на прыжок к «нашей» зоне перехода…

…Марина дала волю чувствам только после того, как «связка» из двух «Наваждений» оказалась на струне, и мы со спокойным сердцем спустились в свою каюту — сорвала шлем, помогла мне избавиться от моего, впилась в губы и подарила воистину умопомрачительный поцелуй, ибо момента, когда ни разу не легкая девица повисла на мне и скрестила ножки за поясницей, я не заметил. Увы, потерять голову мешали скафандры, поэтому, утолив первый «голод», Завадская чуть-чуть отстранилась, поймала мой взгляд и радостно затараторила:

— Нам поручили сжечь хоть несколько транспортников, чтобы вынудить амеров отправлять с ними надежную охрану, и, тем самым, оттянуть с фронтов хотя бы один флот, а мы разнесли весь груз и оба орбитальных склада РАВ!!!

— Правда, оттягивать с фронтов флоты уже бессмысленно… — в унисон ей начал я, чтобы поразвлечься, но был перебит:

— Пффф: все вооружение, хранившееся на этих складах, уничтожено, а значит, Каганат снова выключился из войны! Кроме того, мы лишили амеров шестнадцати тяжелых транспортников, которые быстро не построишь, и…

— … наверняка заставим усилить охрану всех конвоев как бы не в разы? — перестав ерничать, спросил я.

— Именно! — гордо подтвердила она, посмотрела на мои губы, сглотнула и переключилась в мой самый любимый режим: — Тор, я тебя хочу до безумия. Поэтому отправляй отчет как можно быстрее, избавляйся от скафа и приходи ко мне в душ…

Наговорил. Отправил. Разделся. Затолкал скафандр в шкафчик. Убежал к ней и сорвался с нарезки на три с лишним часа. Отрывался бы и дальше, но Феникс как-то умудрился достучаться до моего сознания и сообщил о прилете сообщения от Цесаревича, поэтому мы заставили себя остыть, снова приняли душ, вернулись в каюту, поблагодарили искин за то, что перестелил постель, рухнули на нее и вывесили перед собой статичную картинку. А потом я врубил воспроизведение, и наследник престола, мрачный, как грозовая туча, «прервал молчание»:

— Доброго времени суток! Вы, как обычно, не мелочитесь. И это радует. В отличие от общей обстановки на фронтах и… вообще. Со временем у меня хуже некуда, поэтому буду краток: вы перевыполнили поставленную боевую задачу, поэтому можете отдыхать до тридцатого января. По возможности, на Индигирке — ваши двойники улетели именно туда, а менять легенду и дорого, и долго. Впрочем, если вам по каким-либо причинам требуется появиться в Новомосковске, то уведомите об этом Владимира Михайловича — он вернет двойников обратно и решит все проблемы с созданием «коридоров» для ваших «Наваждений». На этом все. Благодарю за службу. До связи…

— Со временем хуже некуда, а нам его уделил. Приятно, однако… — сыто мурлыкнула Завадская, обхватила меня поперек корпуса и спросила, где мы будем отдыхать.

— Пока не знаю, Мариш… — ответил я, еще раз заглянул в «Контакт» и добавил: — В Новомосковске — поздний вечер понедельника, а значит, нам вот-вот прилетит хоть чье-нибудь сообщение. Вот от услышанного и оттолкнемся.

— Логично… — кивнула она, понежилась в моих объятиях еще немного и решила накрыть на стол. Чтобы поухаживать за мной и побыстрее дорваться до еды.

Кстати, в этот раз не провоцировала — спрятала прелести под банным халатом сразу после того, как встала. Что тоже было логично, ибо и ее, и меня начало плющить от беспокойства за Машу, Матвея и, в какой-то степени, Олю. Поэтому поужинали в непривычном волнении, убрали за собой, снова упали на кровать и вывесили напротив окошко «Контакта». Чтобы не открывать его по десять раз в минуту. Потом Кара скользнула мне под руку, опустила голову на плечо, закинула колено на бедро и… приподнялась на локте, увидев первый конвертик.

— От Риты! — одновременно воскликнули оба, открыли файл, врубили воспроизведение и сходу вгляделись в лицо подруги, выглядевшей очень уж замотанной.

— Привет, ребят. Вчера в полдень в госпиталь привезли полторы сотни раненых в боестолкновении у ЗП-двенадцать, и весь персонал, вызванный на работу, сутки с лишним рвал жилы, пытаясь удержать на этом свете самых тяжелых. Я только зашла домой и еле стою на ногах, но новостями все-таки поделюсь. Благо, догадалась включить комм на половине дороги и выслушала все сообщения Матвея и девчонок. Начну, пожалуй, с него: Власьев прошел врачебно-летную комиссию и оказался годен к чему угодно, поэтому завтра утром продолжит в том же духе. Что именно будет сдавать, не сказал. Ибо наговаривал сообщения из казармы НВАС. Маша еще не эмансипировалась — со вчерашнего дня не вылезала из отделения киберхирургии, освободилась минут на десять раньше меня и сразу же улетела на встречу с юристом. Кстати, сбежав от телохранителей через один из служебных выходов и загрузившись в флаер ЧОП-а «Кладенец», с которым заключила контракт через меня. Ну, а Олю забрала двоюродная бабка, когда-то работавшая в нашем госпитале. А теперь вдумайтесь в самое интересное: в субботу всех девчонок первым делом прогнали через гинекологический осмотр. Но… с разными целями: если дед Маши, узнав, что «все-таки» сберегла честь, облегченно перевел дух и чуть-чуть успокоился, то на Олю и Настю, наоборот, наорали. За то, что они не смогли отдаться тебе «хотя бы по одному разику» и не позволили родичам поймать тебя в медовую ловушку! В общем, в относительной норме только Ахматова. А Костина и Миронова вне себя от ярости и держатся из последних сил. Что еще? Ах, да: сегодня меня пытались вернуть в лоно семьи. Вернее, заманить в род невероятно сладкими обещаниями. Будет желание узнать, какими именно — как-нибудь дам посмотреть это сообщение: я его сохранила, ибо… сочла эталоном вдохновенного, бессовестного и бесстыдного вранья. К слову, отвечать, естественно, не стала