Полукровка 3 - Василий Горъ

приветствую вас на борту своего корабля. Как вы, наверное, уже догадались, это ни разу не рейсовик и, тем более, не круизник, так что со свободными каютами тут неважно. Тем не менее, одну я вам все-таки выделю. И поселю в нее дам. А вам, господа, придется пожить в трюме. Далее, сейчас в ваши коммы «постучится» корабельный искин и потребует ряд доступов. Это ни в коем случае не просьба, так что идите ему навстречу, что называется, бегом…

Объяснял с подначками, но предельно подробно, так как понимал, что эти ребятишки наверняка не представляют, сколько тут палуб и как подняться, к примеру, на первую, где находятся санузлы, в которые они в принципе могут попасть, или приемные окна ВСД, как задаются внутрикорабельные режимы и что делать в случае получения сигнала «Боевая тревога».

Закончив с первой частью «лекции», перешел ко второй, ничуть не менее важной:

— Кстати, скафандры вам выдали далеко не просто так: военные корабли уходят на струну и возвращаются в обычное пространство в красном режиме, то есть, в полной боевой готовности. При этом воздух из отсеков откачивается, так что дышать становится затруднительно. Кроме того, весь незакрепленный груз, включая вас, заблаговременно намертво фиксируется. Чтобы, в случае чего, не размазался по переборкам. Сейчас вам на коммы прилетит небольшая «обучалка», а чуть позже я пригоню в трюм и ассистентов — штурмовых дроидов «Голиаф»: они помогут как следует отработать ряд упражнений, которые гарантированно пригодятся…

Ну, а к третьей части приступил после того, как немножечко постращал. То есть, дал понять, что с ленивцами не церемонюсь — помогаю им облачиться в скаф с помощью «Голиафов» или «Техников» — разрешил задавать вопросы и ответил на целых шесть:

— А теперь немного веселой конкретики. Мы взлетим с космодрома уже минут через шесть-восемь. Злобных стюардесс тут нет, а гравикомпенсаторы в разы мощнее, чем на гражданских лоханках, так что обустраивать гнездышки из листов вспененного пластика или обживаться в каюте вам никто и ничто не помешает. Зато ориентировочно в три ночи мы уйдем во внутрисистемный прыжок в красном режиме, соответственно, за пять минут до этого вы должны будете оказаться на переборках, причем в загерметизированных скафандрах. Далее, в Индигирке мы нарисуемся часов, эдак, через сорок шесть-сорок семь с вероятностью в сто процентов. Ибо, как я уже говорил, не рейсовики, не круизники и даже не флотские. И последнее: я отзываюсь на позывной Дан. Но достаточно редко. А мой искин зовут Фениксом, и он отзывается заметно чаще. На этом все. Дамы и курсанты ИАССН: можете выдвигаться по трекерам в свои каюты…

Матвей и Рита, уже проходившие эту «трассу», молча вышли из строя и выдвинулись к лифту, так что показали пример девушкам из ИЛА. Помогли и на первой палубе — показали дверь «четверки». А потом ушли в «тройку», закрыли за собой дверь и… продолжили исступленно тренироваться. Благо, получили «обучалки» заметно раньше и не забыли мои ценные указания.

Пахали, как проклятые, все время, пока мы с Карой поднимали корабли с космодрома, организовывали один «коридор» на два борта, вставали на курс разгона, пилили по нему в режиме смертельно больной черепахи и обсуждали своих подопечных. Поэтому, спустившись в трюм по моей команде, показали «летунам» правильный пример и первыми принайтовались к переборкам.

Кстати, Оля, Маша и Настя не менее достойно изображали эталонных новобранцев ССО в трюме «Химеры» Завадской. Поэтому в какой-то момент весь «балласт» оказался закреплен, и наши искины увели нас в сверхкороткий прыжок.

В окрестности ЗП-пятнадцать вывалились штатно, обнаружили четыре сферы разлетающихся обломков, провели нехитрые вычисления и пришли к выводу, что за три часа девятнадцать минут до нашего появления патрульная группа Третьего Ударного удачно «вскрыла» и разнесла кораблики незваных гостей, просочившихся в Белогорье через какую-то другую «дырку» и сдуру попытавшихся атаковать эти корабли.

Как выяснилось во время разговора с командиром легкого крейсера, этих самых «незваных гостей» было пятеро. Но амеровский «Призрак» умудрился уйти. Несмотря на то, что поймал полевую метку и «светился» на сканерах, как лампочка.

— Значит, свалит восвояси. Иначе гарантированно нарвется… — заключил я, пожелал парням хорошего дежурства, пристыковал «Химеру» Кары к своей и в кои-то веки не пригласил напарницу к себе…

…Тридцать восемь часов пребывания в гипере прошли в тренировках и разговорах. Тренировался в рубке в режиме, некогда освоенном в «Мороке», а болтал с Власьевым и Верещагиной. В те моменты, когда они не убивались и не спали без задних ног. Да, при любой возможности анализировал поведение друга, но возникновения той самой симпатии, на которую надеялась Рита, так и не заметил. Зато порадовался его порядочности, такту и самоотверженности — прекрасно понимая, насколько сильно ее, потомственную дворянку, должны напрягать ночевки в одном помещении с представителем противоположного пола, он вел себя воистину безупречно. Что, естественно, радовало и меня, и ее.

В общем, если бы не периодически появлявшееся желание забить на все и сходить в гости к Каре, то пребывание на струне получилось бы достаточно комфортным. А так я потихоньку наливался раздражением. Поэтому вспышке по периметру таймера обратного отсчета обрадовался, как приговоренный к казни — внезапному помилованию, и дал команду искину превратить обычный сон смертельно задолбавшихся «пассажиров» в медикаментозный. В общем, в отсканированную вдоль и поперек мертвую систему вывалился, бодрствуя в гордом одиночестве, «постучался» к Марине, обменялся с ней приветствиями и спросил, как там ее «балласт».

— Ты сказал, что они должны спать, и они спят… — отозвалась она.

Я назвал ее умничкой и честно признался, что соскучился. Тут девчонку и прорвало:

— Сама такая: все двое суток лезла на стены и считала минуты до схода со струны!

— Приятно слышать! — улыбнулся и поинтересовался, готова ли она к внутрисистемному прыжку.

— Естественно! Мне отстыковываться?

Я отрицательно помотал головой, передал управление Фениксу и валял дурака до выхода в обычное пространство. Потом снова связался с Мариной и вздохнул:

— Зайдем в Индигирку через три-пятьдесят шесть. Вероятность того, что нас там будут ждать, исчезающе мала, но она есть. Поэтому не расслабляйся, ладно?

— Не буду.

— И подними «пассажиров» за полчаса до схода со струны: определить, по какой именно мы возвращаемся в обычное пространство, нереально, так что пусть считают, что мы как-то прошли по «единичке».

Улыбнулась. Кивнула. Заявила, что соскучилась по «технике двойного назначения», и снова посерьезнела:

— Охотиться будем?

— Да.

— Отлично…

Поделившись предвкушением, замолчала. И за время разгона не сказала ни слова.