Полукровка 3 - Василий Горъ

шарахались по аккуратным дорожкам, понаблюдали за дроидами-уборщиками, наводившими армейскую красоту перед прибытием адмирала Шестопалова, и… испортили настроение паре десятков поборников традиций, считавших, что на территории военной академии праздношатающимся делать нечего. Потом заглянули в «придворное» ателье, примерили мундиры, сочли, что они чудо как хороши, и не стали переодеваться в гражданку.

В общем, к аудитории, к которой привел трекер, подошли во всем своем великолепии, переступили через порог, ничуть не удивились волне шепотков, прокатившейся от первых рядов до последних, и разделились — я танком попер к трибуне, а Завадская подошла к свободному креслу, оставленному как раз для нее, величественно села и превратилась в слух.

Речь начальника ИАССН, произнесенную из «зрительного зала», слушал только ради того, чтобы не зевнуть какой-нибудь вопрос. А после того, как Андреев иссяк, оглядел помещение, забитое до предела, мысленно вздохнул и начал монолог с легкой провокации:

— Дамы и господа, я ни разу не преподаватель и тем более не инструктор. Более того, основной объем знаний по тактике проведения диверсий получил не от дипломированных специалистов, а от рядового свободного оперативника Службы Специальных Операций. Поэтому заранее предупреждаю, что считать мое мнение истиной в последней инстанции однозначно не стоит. Равно, как не стоит и обижаться на то, что я невольно ниспровергну некоторые аксиомы, проверенные временем…

Тут из задних рядов донеслись приглушенные смешки, и я решил помочь офицерам и прапорщикам вернуть развеселившихся курсантов в правильный настрой:

— Впрочем, ниспровержение на некоторое время отложу и опишу своего рода коридор, в котором приходится действовать свободным оперативникам в настоящее время: дамы и господа, этот коридор — война. Самая настоящая. И не с одним-единственным государственным образованием, а с их коалицией, экономическую и военную мощь которой трудно переоценить. Говоря иными словами, каждый отдельно взятый рейд на вражескую территорию — это риск. Причем серьезнейший. Ведь в нем нельзя сохраниться, а почти любая ошибка — это либо смерть, либо плен…

Тут народ посерьезнел, и я перешел к основной части повествования:

— А теперь, когда понятна «узость» коридора, предлагаю вернуться сюда, в аудитории ИАССН, и посмотреть на процесс обучения под моим личным углом зрения. Итак, в первом приближении он выглядит так: преподаватели дают вам некую теорию, вы пропускаете ее через себя, отрабатываете все, что в принципе можно отработать, и сдаете тесты на максимально высокий балл. Так вот, я считаю, что это неправильно. Особенно в условиях войны. Скажу больше: окажись я на вашем месте, наплевал бы на баллы, которые можно получить, подтверждая имеющиеся знания, и тратил бы все имеющееся время на самые отвязные эксперименты. То есть, выполнял учебно-боевые задачи, ставя во главу тезис «А что будет, если я сделаю вот так…» Да, этот подход уронит вас в глазах преподавателей из-за того, что абсолютное большинство результатов контрольных задач будут никакими, но даже если выстрелит всего одна из ваших личных задумок, то вы получите бесценный опыт. Ибо на все «аксиомы», описанные в учебниках, у наших противников имеются готовые ответы, а почти любая реакция на толковые импровизации — это лишнее время и ресурсы.

Как ни странно, меня услышало абсолютное большинство. Поэтому я вывесил рядом с собой нужную картинку и снова посмотрел в зал:

— Иллюстрировать этот тезис, разбирая реальные диверсии, я, конечно же, не буду, ибо эта информация прикрыта серьезнейшими грифами. Но дам возможность оценить глубину пропасти между «стандартным» подходом к решению учебно-боевой задачи и подходом, подсказанным фантазией. Кстати, это конкретное решение придумала моя нынешняя напарница, лейтенант ССО Марина Вадимовна Завадская, еще в бытность курсантом четвертого курса. Итак, внимание на картинку…

…К моему искреннему удивлению, лекция прошла на ура. В смысле, мне рукоплескали не только курсанты и многие преподаватели, но и почти все высшее руководство Академии. А вот стихийная пресс-конференция, во время которой нас с Карой забросали вопросами разной степени каверзности, каюсь, неслабо утомила. Тем не менее, мы ее все-таки пережили, перетерпели пять минут ничуть не менее «жестких» расспросов старших офицеров, оставшихся в аудитории после ухода основной массы «благодарных слушателей», вышли в коридор и… нарвались. На адмирала Шестопалова и его свиту, прибывших в ИАССН намного раньше, чем планировалось, и отправленных дежурным по академии к месту проведения лекции.

Нет, командующий ВКС Индигирки не разочаровал — вежливо пожелал нам доброго дня, пожал мне руку, сделал Марине изысканный комплимент и попросил уделить ему немного времени для беседы. Увы, его уважительное отношение компенсировалось всей палитрой негатива, горевшего в глазах абсолютного большинства «свитских». Нет, недовольные, завистливые и злые взгляды я бы еще проигнорировал. Но минуте на десятой-двенадцатой этой «беседы» утонченный майор с прической волосок к волоску, мундиром, на пошив которого наверняка ушло целое состояние, и одиноким Станиславом третьей степени без мечей, болтавшимся на груди, внезапно поинтересовался, почему мы не согласовали атаку на тюркские рейдовые группы со штабом ВКС Индигирки и, тем самым, помешали флотским нанести врагу в разы более серьезный урон.

Эта бредятина разозлила даже Шестопалова. А меня сорвало с нарезки:

— Господин майор, вы, наверное, ряженый? В смысле, надели мундир, дабы не выглядеть чужим среди военных?

— Простите? — гневно прошипел он, почувствовав, что я издеваюсь.

— Военнослужащему, прослужившему в рядах ВКС хотя бы пару месяцев и получившему хоть какое-то представление о специфике космических боев, этот вопрос бы и в голову не пришел. Ибо мы наткнулись на тюрков в момент схода со струны. А теперь ответьте, пожалуйста, на встречный вопрос: как мы должны были согласовывать атаку на эти рейдовые группы, даже будь у нас такое желание?

Тут он пошел красными пятнами и заявил, что имел в виду не эти две, а остальные. Но я был не расположен продолжать эту дискуссию, вот и заткнул умника предельно жестко:

— Что ж, пусть будет так. Тогда скажите, пожалуйста, с какого перепугу я, свободный оперативник Службы Специальных Операций, должен что-либо согласовывать со штабом ВКС?

Майор… уперся рогом:

— Вы не должны были… но могли!

Вот и подставился. По полной программе:

— Верно, мог. А вы могли загрузиться в какой-нибудь боевой корабль, в кои-то веки покинуть планету, попрыгать по зонам перехода и уничтожить рейдовые группы тюрков задолго до нашего прибытия в систему. Но вы этого не сделали. Не рискнули? Поленились? Или сочли, что не царское это дело?

Глава 10

29–31 января 2470 по ЕГК.

…Весь перелет от ИАССН до Аникеево Марина сияла, как маленькое солнышко, и ласково поглаживала