Фантастика 2024-2 - Елена Владимировна Петрова

так вышло, - пожал я плечами. - Может быть, недопоняли чего-то купцы в тамошних раскладах. А, может быть, и поменялось что-то резко. Может был у власти у рода этого человек, который хотел с купцами союзничать, да умер. А место его занял человек, который наоборот купцов только грабить желал. Сам же говоришь, политика это все, тут дела, бывает, резко меняются.

- Это да, - вздохнул воин. - На похороны-то к Степану придешь? Мы его собираемся на кладбище городском закопать сегодня под вечер. Пусть рядом с уважаемыми людьми лежит. Остальные бы еще тела достать, да крымчане не дадут к стене подойти.

- Приду, - решил я. - Думаю, он не против был бы.

Глава 10

Союз Торговых Городов. Херсон. Середина лета 2225-го года от Рождества Христова.

Я сидел в собственном шатре и перебирал флаконы с настойками разных лекарственных трав. Получалось так, что потратил я уже немало и, если дальше все пойдет так же, то потрачу еще больше. К счастью большую часть моих запасов мы сможем пополнить по прибытию в Киев или по дороге туда, закупив у местных лекарей уже засушенных лекарственных трав. А в Киеве, на своем подворье, я уже смогу приготовить из них лекарства. Это и много времени не займет, и заодно передохнем прежде чем двигаться дальше.

Хотя, как по мне, так получалось, что никуда в этом году мы уже можем и не пойти. Если осада затянется на несколько месяцев, то наступит осень и дороги раскиснут. Распутица - вещь такая, она каждый год случается. И придется ждать зимы, пока все не покроется снежным покровом и грязь не затвердеет.

Это остальным наемникам хорошо, они на полдень собрались, в Крым, где тепло. Да и по рекам туда можно добраться, если ладьей править умеешь. Даже и осенью, почему бы и нет, если уж готов жизнью в бою рисковать, то и тут ей рискнуть особо ничего не стоит. А распутицы там долго не будет, там же море вокруг, думаю, даже потеплее, чем в Молдавии.

А я в Крым не собирался еще и потому, что лошадей кормить мне там будет нечем. Не брать же мне добычу фуражом в самом деле, это глупо получится. Только зря жизнями своими рисковать будем, не стоит оно того, да и вообще не стоит, пожалуй. На нашу долю все равно много добычи не получится.

Весь вчерашний день прошел в трудах, я следил за больными и к вечеру понял, что все должно обойтись, и они должны выжить. В строй их, правда, ближайшую пару недель не поставишь, но мы под Херсоном явно не на одну неделю застряли.

Дозоры были разосланы, караулы расставлены, люди в лагере продолжали заниматься своими делами. Кстати, охотники мои вернулись с добычей, как оказалось, они расставили силки по окраинам ближайших полей, а потом им повезло наткнуться на следы кабаньей семейки. Так что успели они подбить двух подсвинков, прежде чем кабаны разбежались. Оба этих поросят были зажарены на вертеле, а печенью я накормил раненых бойцов, им полезно будет, они крови много потеряли.

Вечером я сходил на городское кладбище, которое оказалось достаточно большим, пусть и находилось чуть в стороне от города. Тем временем люди Степана уже успели выкопать могилу, куда и положили бренное тело своего капитана. Кто-то сказал речь, потом меня, как единственного постороннего попросили сказать пару слов об этом человеке. Я уж расстарался, сказал. каким храбрым и могучим воином он был, как побивал врагов, и каким хорошим другом оказался. После этого могилу мы зарыли, поверх нее положили большой валун, принесенные от реки, на котором один из наемников, у которого случайно оказались инструменты для резки, выбил его имя.

Потом мы выпили на всю компанию две бутылки вина, просто чтобы помянуть командира, и разошлись.

Причем, во время этого сборища, ощущения у меня были двоякие. С одной стороны, я понимал, что всех нас объединило общее горе, но с другой, было у меня такое чувство, будто ко мне внимательно присматриваются. Хорошо, что я поговорил с одним из наемников, которого, как выяснилось на похоронах, звали Тимофеем, и знал, что Степан перед смертью сказал им присоединиться к моему отряду.

Не нужно было обладать особым умом, что поэтому они ко мне и присматриваются. Кто-то, потому что действительно были готовы принести мне клятву верности, другие скорее потому, что пытались понять, чего же их погибший в бою капитан нашел в этом сопляке. А с точки зрения этих наемников я был именно что сопляком без особого боевого и жизненного опыта.

Если подумать, то в чем-то они были правы, и во главе нашего отряда гораздо лучше смотрелся бы боярин Лука. Вот по нему с первого взгляда видно, что он и человек опытный и рубака лихой. Да только вот сын княжий не он, а я. А боярин Лука пусть рода и древнего, но на княжение никак претендовать не может. Мои-то права до сих пор представляются мне достаточно спорными, чего уж говорить о нем.

Перед тем как мы разошлись, ко мне снова подошел Тимофей, и до лагеря мы дошли уже вместе. Он расспросил меня, сколько людей мы потеряли во время попытки штурма стены. Когда я сказал, что мы не потеряли ни одного человека он не поверил, пришлось добавить, что раненые среди нас все-таки были. Ну и объяснить, что почти все время, что мы сидели на Ямпольской заставе, мы тренировались именно в штурме крепостей и том, чтобы эти самые штурмы отбивать.

Также я сказал, что все раненые в скором времени вернутся в строй. Тимофей кивнул, похоже, он оценил это, хотя моей заслуги, честно говоря, во всем случившемся не было. Шли бы мы первыми и попали бы под котел кипятка, вылитый с крепостной стены, так вообще никого в живых не осталось бы.

Решив, что я, наконец, закончил с проверкой запасов лекарств, я убрал все пузырьки и флаконы обратно в сундучок, который прихватил еще из дома матери, после чего закрыл крышку. Однако не успел я убрать сундук обратно в седельную суму, где он и хранился, как полог палатки распахнулся и внутрь ворвался Степан, которого я отправлял в караул у крепостной стены.

- Княжич! - заорал он. - Там такое! Такое!

Парень задыхался, похоже, что он пробежал через весь город от крепостной стены до нашей части лагеря. Ну да, новики у меня были